Но затем открылась веб-страница, которая секунду крутилась, пока загружалась.
Мне даже не пришлось больше ничего нажимать.
Видео загрузилось автоматически.
Я была уверена, что мое сердце забилось, а потом перестало биться прямо там и тогда.
Потому что это было не то же самое видео, что и накануне.
И не было никакой причины для нового видео теперь, когда у него есть деньги.
Это была та же комната, что и накануне, или мне так показалось, хотя здесь было больше света, который впервые появился, грязный матрас на полу в углу, стены из шлакоблока, цементный пол, раскладной стул, на котором она сидела во время последнего видео, и ведро в углу, которое, в общем, оставляло мало места для воображения.
Мой рот слегка приоткрылся в беззвучном вздохе, когда кадр сдвинулся и очистился, сфокусировавшись на импровизированной кровати, где лежала Кэсси, свернувшись калачиком на боку. На ней была та же рубашка, что и на видеозаписи накануне, помятая, забрызганная кровью, наполовину мокрая от пота, похоже, прилипшая к коже.
Но не это заставило желчь подняться у меня в горле.
Нет, дело было в том, что она была полностью обнажена от пояса вниз, фиолетовые и синие синяки расплывались по бледным бедрам и лодыжкам. Она лежала на боку, держась за низ живота, и всхлипывала.
— Тиг, — мой голос дрожал, я не могла поднять глаза, меня тошнило, но я не могла отвести взгляд. Но я услышала не только его движение ко мне, но и, я была уверена, всю комнату, потому что внезапно щелчков больше не было.
Экран слегка отодвинулся, но остался на месте, позволяя всем смотреть, так как они столпились за столом рядом со мной.
— Что за хрень? Почему… — начал Сойер и замолчал, когда мужчина появился в поле зрения.
Я была уверена, что раздался коллективный неслышный вздох.
Потому что все знали, что как бы плохо все ни выглядело, если он появляется в кадре, это может означать только то, что будет еще хуже.
— Кенз, пойдем, — сказал Тиг, потянувшись к моей руке, пытаясь защитить меня. Но я не нуждалась в защите. Мне не нужно было, чтобы меня опекали.
Я отдернула руку.
— Нет.
Мужчина, уже не окутанный темнотой, но в чертовой лыжной маске на лице, и ничто в его общем теле не давало никаких подсказок о том, кем он, может быть, двинулся к матрасу. Он опустился на колени у его края, протянул руку и коснулся колена Кэсси.
Можно было подумать, что он обжег ее.
Она вскрикнула, все ее тело яростно дернулось в сторону, сильнее скручиваясь в клубок.
И это, очевидно, было концом той вежливости, с которой он к ней подходил.
Он выгнулся вперед, его рука потянулась к ее голове, запуталась в коротких волосах и злобно дернула, когда он встал, поднял ее на колени и потащил по полу за волосы, пока она кричала, слезы текли по ее лицу, руки тянулись вверх, чтобы попытаться убрать его руки. Именно тогда можно было увидеть синяки на ее запястьях.
От того, что ее удерживали.
Мой желудок снова забурчал, и я почти с ужасом осознала, что под столом Барретта стоит мусорная корзина, моя нога вылетела и потащила ее немного вперед, звук, скребущий по полу, был почти оглушительным для меня, но никто больше не обращал внимания, так как Касс и нападавший были всего в нескольких футах перед камерой.
Он все еще держал ее за волосы, заставляя ее голову отклониться назад под углом, который, должно быть, причинял боль по шее и плечам, обнажая идеальную полосу синяков на шее, которые выглядели скорее как от ремня, чем от руки, потому что линии были слишком идеальными.
«Чертов ремень вокруг ее горла».
Следующим звуком, сопровождающим хныканье и сопение Кэсси, когда все ее тело сотрясалось с такой силой, что казалось, будто она находится в середине припадка, был голос мужчины, управляемого роботом.
— Спасибо за деньги.
Именно в этот момент мы все сразу увидели это.
Свет отразился от очень длинного, очень блестящего, очень острого лезвия за секунду до того, как оно уперлось в левую сторону шеи Кэсси и пронзило насквозь правую, крик Кэсси пронзил всю мою систему.
— Е*аный Христос, — прорычал голос Тига, его рука двинулась, чтобы прикрыть мне глаза.
Но я выгнулась вперед, не в силах ничего с этим поделать.
Мой желудок проиграл битву.
Меня с силой вырвало в мусорный бак, слезы текли по моим щекам, все внутри меня восставало против того, чему я только что была свидетелем.