Харлан Мар-Рогас, обнимая Длинного Эрса за плечо, весёлым голосом прикрикнул на короля Холтора:
– Эй, Холти, ответь нашему братану, скажи своё слово.
Холтор, которому сейчас больше всего хотелось начать планомерный обход этого удивительного леса, вздрогнул от этого крика и, покивав головой, быстро сказал своё слово:
– Парни, я согласен, только объясните мне ради всех милостей Великой Матери Льдов, как свершилось это чудо? Сис, ты можешь хоть что-нибудь сказать мне? Ведь ты король леса Поркера.
Императрица Корина подошла к Холтору и очень быстро всё объяснила, сказав вполголоса:
– Холти, милый, всё это чудо свершилось только благодаря милости Великой Матери Льдов. Это она указала путь Лаэрту во время нашей с ним ледовой любовной медитации, но сначала Одинокий Рыжий Пооки, в которого Сис поначалу не поверил, бродил по Трюму без защитных очков и холодной шляпы три месяца изучая лес Поркера вместе со своим Защитником Вилли и Созерцателем Ромбиком. Об этом я знала, но даже мне он не сказал, что намерен переселить кусочек леса Поркера на Варкен вместе с миллионами коралловых деревьев, ну, а о том, как ему удалось приучить алмазные дубы к такому лютому холоду, какой им предстоит теперь пережить, я даже боюсь спрашивать, так как всякому любопытству есть свои пределы.
Веридор Мерк, дождавшись, когда Корина закончит говорить, подошел к Холтору вплотную и, улыбаясь, сказал:
– Парень, я предлагаю такой план действий. Ты называешь мне те города, которые мне нужно будет поднять в Золотой Антал и поставить в мой темпоральник, где всё уже готово к работе, потом выманиваешь нужных тебе людей из леса и мы приступаем к работе. Корыто Сиса вместе с выращенными им заготовками уже стоит в моём ангаре, а в цехах той новой музыкальной фабрики, которую я построил специально для этого, сложены все те заготовки, которые вырастили для твоих годоархонов парни Длинного Эрса. Правда, я заранее заявляю свои требования на один большой алмазный годо. За него я тебе отдам и музыкальную фабрику и ещё много чего в придачу к ней. К тому же под корнями твоих алмазных дубов закопано несколько тысяч моих термоядерных реакторов
Император Сорквик тотчас встрепенулся и сказал:
– Брат мой, второй алмазный годо покупаю я и моя цена такова, за него мною будет уплачено ровно столько, сколько золота, драгоценных камней и морской кости поместится в его деку. Ну, а третий алмазный годо, самый звонкий, мы все вместе подарим леди Рите.
Марцио Зардан тотчас развёл руками и сказал, обращаясь к своим собратьям-правителям:
– Парни, я пас. Таких денег мы не сможем уплатить Холтору.
– Но-но, прекратить панические настроения! – Сержантским голосом рявкнул Деметр Горал – Парни, остаются ещё огромные годо из кедра, зеркального бука, и если я не полный идиот, то я видел на той фабрике Верди две заготовки из алмазного дуба. Правда, они будут поменьше тех, которые вырастил втихаря этот старый ворюга, наш брат Сиссар. Ну, а о цене мы с Холтором как-нибудь договоримся, лишь бы он продал нам все те барабаны-годо, в которые мы будем бить во время брачного полёта нашей Матидейнахш.
Обитаемая Галактика Человечества, Терилаксийская Звездная Федерация, открытый космос вблизи темпорального коллапсара "Галан", Звездное княжество "Звездный Антал".
Стандартное галактическое время:
20 декабря, 11 часов 27 минут
Под тем предлогом, что ему нужно теперь остаться на несколько часов одному и хорошенько обо всём подумать, Холтор Талан отправил всех незваных гостей в свой город, а сам бегом бросился осматривать свой новый лес. Вскоре к нему присоединился Сиссар, который просто физически не мог сидеть за столом, когда рядом находилось такое чудо, и младший брат хитрого отца-хранителя Бенден. Поначалу они носились по лесу, как угорелые, но вскоре немного успокоились, так как поняли, что им лучше всего взять и обойти по кругу один единственный большой алмазный дуб и взлететь вверх, чем беспорядочно метаться, пытаясь понять, как и чем живёт этот лес. Естественно, что своё сверхзрение они включали чуть ли не через каждые пять минут и их удивлению просто не было предела.
Больше всего Холтора поражало то, с какой филигранной точностью огромный кусок Горячей Топи вместе с толстенной подушкой, насыпанной под неё, был вложен в ту глубокую, огромную болотистую котловину, сплошь покрытую грязевыми вулканами и гейзерами, окруженную со всех сторон горами, которую он ещё совсем недавно считал самым большим своим наказанием. Теперь над этим местом возвышалось довольно ровное плато. Все горячие озёра бывшей Горячей Топи ушли куда-то вниз, многочисленные гейзеры иссякли и теперь на их месте вырос высокий, непрерывно цветущий субтропический подлесок с множеством плодоносящих деревьев, кустарниковых растений и лиан, в котором весьма неплохо чувствовали себя отдельные представители варкенской фауны, которые, похоже, давно уже забыли про то, что в это время года им всем положено впадать в спячку, а не весело скакать по корням и поддерживающим стволам.
Термоядерные реакторы, излучали потоки света ничуть не меньшие, чем те, которые давали Варкену в летнее время все три Небесных Лорда и потому в лесу было очень светло. В Трюме стало суше и потому довольно сильно видоизменилась растительность, к тому же она стала не такой густой, как раньше, но зато более рослой и плотной по своей структуре. Если на Поркере в Трюме преобладали высокие хвощи и травы, срок жизни которых исчислялся в лучшем случае месяцами, то теперь это были это были в основном разнообразные плодовые деревья и кустарники, явно, завезённые с Галана, а также из множества других миров, обвитые знаменитыми поркерианскими лианами дающими такие вкусные плоды и ягоды. Можно сказать, что лес стал намного вкуснее, питательнее и разнообразнее по составу блюд.
По этому лесу, который Змей Колин и его друг Длинный Эрс называли послушным, было гораздо легче ходить, чем по лесу Поркера, не нужно торить тропу, да, и земля в нём оказалась покрыта не черной, липкой грязью гниющих листьев, а толстым слоем довольно прочных, упругих мхов, способных выдержать вес человека, но это были совсем не те мхи, которые росли на Варкене. Мхи послушного леса, судя по всему, заменили прежний автолиз и могли очень быстро перерабатывать опавшую листву в гумус каким-то другим способом. Снизу к ним подходил гораздо более мощный и толстый пласт тонких, прочных корешков-сборщиков алмазных дубов. Зато их длинные питающие корневища с корнями-водосборщиками почти не изменились и они по прежнему высасывали из земли влагу, накапливали её в себе, подавали к накопительным корням-клубням, и гнали её оттуда по питающим корневищам-трубопроводам туда, где она была нужна более всего.
Однако, в послушном лесу появились и куда более важные изменения, касающиеся его самых главных деревьев, алмазных дубов. Теперь их стволы, окруженные наклонными поддерживающими побегами, оплетёнными водонапорными корневищами, были уже не такими гладкими и стройными, как у поркерианских алмазных дубов. Они обзавелись дополнительными питающими корневищами, которые вырастали прямо из водных резервуаров-накопителей главной чаши и спускались вниз, отчего их центральные стволы сделались одновременно и рифлёными и витыми. Эти корневища образовывали на опорных стволах и побегах довольно красивую ячеистую структуру с яркой рыжевато-палевой корой. С корой же этих видоизменённых алмазных дубов в ячейках, образованных переплетением этих мощных водонапорных труб-корней, произошли и вовсе совершенно невероятные, на взгляд Сиссара, метаморфозы. Они превратились в самые настоящие лампы, дающие ровный, голубоватый свет, оправленные рамками из цветущих ползучих лиан.