Он обязательно хотел бы знать, кому это принадлежит. И почему русский гражданин приехал сюда посреди ночи? Единственный способ узнать это, поэтому он вышел из рощи на краю проезжей части и подошел к входной двери, где двери с толстыми панелями были взломаны.
Он нашел свою беретту и схватился за оружие, затем вошел, осторожно шагая. Он стоял в просторном холле, ковер все еще покрыл пол. Осталось несколько предметов мебели. Лестница вела вверх, а открытые двери вели в соседние комнаты, где висели оконные рамы. Краска отслаивалась, штукатурка рассыпалась, на обоях было слишком много мест, чтобы их сосчитать, элементы медленно восстанавливали то, что когда-то принадлежало им.
Впереди тянулся коридор.
Он слушал, чувствуя себя так, как будто он стоит в гробнице.
Потом звук.
Стук.
С первого этажа.
В пятидесяти футах впереди в коридоре появились лучи света.
Он прокрался вперед, используя суматоху из дальней комнаты как прикрытие для своих шагов. Аня Петрова, похоже, не заботилась о привлечении внимания. Скорее всего, она предположила, что вокруг никого нет. И обычно она была бы права.
Он подошел к открытому дверному проему, из которого в холл проникал свет. Он осторожно выглянул из-за косяка и увидел то, что когда-то было большим кабинетом, обшитым панелями: одна стена от пола до потолка с книжными шкафами, пустые полки рухнули и лежали криво. Он мельком увидел потолок над головой. Облицованы оштукатуренными украшениями. Мебели нет. Аня, казалось, сосредоточилась на дальней стене, где проделывала дыру в деревянной обшивке. И не тонко. Она явно умела пользоваться топором. Ее фонарик лежал на полу, давая достаточно света, чтобы она могла оценить прогресс.
Его задачей было наблюдать, а не заниматься.
«Не делай этого».
Она продолжала колотить, отрезая деревянные патроны, пока не появилась дыра. Он заметил, что стена была внутренней, за ней открывалось пустое пространство. Она использовала свой правый ботинок, чтобы расколоть еще больше дерева, завершив надрез и осмотрев область за отверстием фонариком.
Она положила топор.
Потом она исчезла через рану.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Кассиопея Витт слишком поздно поняла, что что-то не так. Два дня назад ее карьеристы пробурили ряд отверстий в известняке, но не современными сверлами и битами для бетона, а так, как это делали 800 лет назад. Длинное металлическое зубило в форме звезды, толщиной с человеческий палец, было вбито в скалу, затем повернуто и снова забито, процесс повторяется снова и снова, пока аккуратный туннель не пройдет на несколько дюймов глубиной. Отверстия были расположены на расстоянии целых ладоней друг от друга, в десяти метрах по всей стене утеса. Никаких линейок не использовалось. Как и в старину, этой цели служила длинная веревка с узлами. Затем каждую полость заполняли водой, закрывали крышкой и давали замерзнуть. Если бы это было летом, они были бы набиты мокрым деревом или расколоты металлическими клиньями. К счастью, температура упала настолько, что мать-природа смогла протянуть ей руку помощи.
Карьер находился в трех километрах от ее французского поместья. Почти десять лет она упорно трудилась, пытаясь построить замок, используя только инструменты, материалы и методы, доступные в 13 веке. Место, которое она купила, сначала было занято единственным канонизированным королем Франции Людовиком IX. В нем были не только руины замка, но и замок XVI века, который она переделала в свой дом. Она назвала это поместье Королевским Шампанским в честь одного из кавалерийских полков Людовика XV.
Каменная башня когда-то была символом власти дворянина, а замок, стоявший в Гиворе, был спроектирован как военная крепость с навесными стенами, рвом, угловыми столбами и большой цитаделью. Разрушенный почти триста лет назад, его воскрешение стало миссией ее жизни. И, как и в средневековье, в окрестностях по-прежнему было много воды, камня, земли, песка и дерева — всего необходимого для строительства. Карьеры, резчики, каменщики, плотники, кузнецы и гончары, все на ее заработной плате, работали шесть дней в неделю, живя и одеваясь точно так же, как и восемь веков назад. Сайт был открыт для публики, и входные билеты помогли покрыть расходы, но большая часть работы финансировалась из ее собственных обширных ресурсов, и, по текущим оценкам, потребуется еще двадцать лет для завершения.