Тот, кто считает, что из любой ситуации есть выход, безбожно и страшно врет. Выхода чаще всего нет, и человек, угодивший в западню – неважно, по чьей вине и воле, – устав кружиться в его поисках, смиряется и привыкает. Одни люди начинают отрицать свою беду, удивляются и даже сердятся на тех, кто ее замечает. Нельзя жить иначе, чем мы! Так всё и задумано! Я именно этого хотел! Другие превращаются в преданных сторонников несчастной судьбы, смакуют страдания – свои и чужие – и ждут новых ударов стойко и даже радостно. Радостоскорбие, сказал бы священник из квартиры напротив. И есть еще третьи люди – в их жизни много стертых отпечатков и неудачных оттисков, но иногда им выпадают странные, счастливые дни. Между такими днями будет много скудных, тощих лет, но как иначе понять, что этот день пришел, что мы до него дотерпели?
В мире устало хозяйничала поздняя весна. Английская королева выбирала шляпку для свадьбы внука. Ваня Баянов не понимал, почему его третий вечер подряд увозят ночевать к бабушке. Ева Саваофовна возвращалась из сада в мыслях о погибшей яблоньке, рассаде и новом заборе. Евдокия Степановна мечтала о том, чтобы все ее знакомые однажды увидели, как ловко она управляется с новыми технологиями (себя она представляла при этом почему-то в коротком балахоне и с микрофоном – как Аллу Пугачеву). Екатерина Семеновна плакала над фильмом про собаку, которую пришлось усыпить, и гладила морду любимой боксерши Булочки, иногда, впрочем, случайно любуясь своим отражением в зеркале: такая милая, зареванная! Елена Сергеевна шла в библиотеку отдать туда книжки своей умершей соседки – сплошь детективы и низкопробный гламур. Егор Соломонович спал и видел во сне, как он увольняет странную Евангелину Сидоровну, а Евгения Самуиловна с интеллигентной улыбкой уговаривает его поставить себя на ее место. Журналисты писали новые статьи, где свежими задорными сорняками росли прилагательные восхищенно-превосходного толка. Виталий только что приступил к новому этапу борьбы с головами, а Е. С. шла домой – в постылую тюрьму квартиры, к чужим, нелюбимым, но дорогим и единственно возможным в мире людям, с которыми она обречена жить долгие годы до старости или умереть в разные дни.
На пороге стояла Карина – бледные грязноватые ноги, кудряшки, голодный взгляд.
– Роллы жду, – сказала она матери. В дверной «глазок» на них опять смотрела девочка-попадья. Ей ужасно хотелось, чтобы муж скорее пришел, у нее была для него самая важная в мире новость, но муж в это время окормлял духовных чад.
Е. С. развернулась и побежала вниз по лестнице как раз в тот миг, когда из лифта вышел посыльный с пакетами. Она давно не бегала, это оказалось неприятно, но она не останавливалась. Время летело с ней рядом, то нагоняя ее, то чуточку отставая, но всякий раз оказывалось так близко, что его можно было ощутить на щеках, волосах, ресницах. Время было нежным, безжалостным и таким тихим, что Е. С. не сразу разобрала слова, которые оно произносит.
Потерпи еще немного, и этот день придет.
А потом пройдет и он, но ты об этом уже не узнаешь.
Анна Старобинец
Анна Альфредовна Старобинец родилась в 1978 году в Москве.
Закончила филологический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова.
Сотрудничала и сотрудничает как журналист с изданиями «Аргументы и факты», «Афиша», «Газета.ру», «Сноб», «Эксперт», «Время новостей».
В настоящее время работает редактором отдела «Среда обитания» в журнале «Русский репортер».
Автор сценариев к фильмам «Книга мастеров» (2009) – первого проекта студии Walt Disney в России, и «Страна хороших деточек» (2013).
Произведения переведены на английский, французский, испанский, болгарский, польский, итальянский и шведский языки.
Автор книг «Переходный возраст» (СПб.: Лимбус пресс, 2005), «Убежище 3/9» (СПб.: Лимбус пресс, 2006), «Резкое похолодание» (СПб.: Амфора, 2008), «Первый отряд: истина» (М.: АСТ, 2010), «Живущий» (М.: АСТ, 2011).
Кроме того, выпустила детские книги «Страна хороших девочек» (СПб.: Азбука, 2009) и «Котлантида» (М.: Мир Детства Медиа, 2011).
Замужем, воспитывает дочь.
Живые
Звонит телефон.
Даже теперь – через две недели после того, как в доме установлен огромный аквариум с раствором, – я всё еще не могу решиться.
Уже четвертый день подряд мне звонят с фабрики и сообщают: готово.
А я всё еще раздумываю. Я не уверена до конца.
Вру. Давно уже всё решено, и я, конечно, просто тяну время. Передумать я не могу. И вовсе не потому, что уже заплачены деньги (хотя это большие, очень большие деньги!), а потому, что только ради этого я, кажется, и живу все последние дни. И если сегодня я передумаю, то завтра попросту не смогу найти ни одной внятной причины для того, чтобы встать, одеться, затолкать в себя пищу… ни одной причины для того, чтобы шевелиться.