— Что-то ты поздно, — устало произнес он.
Лицо его выражало крайнее недоверие, и от этого Матвей тяжело вздохнул. С недавних пор они с отцом как будто разговаривали на разных языках. Всю жизнь он готовил сына для блестящего будущего в медицине, а Матвей не был уверен до сих пор, нужно ли ему это. На этой почве и происходили неприятные разговоры и даже ссоры. Отец попрекал его беспечным безбедным детством, приводил свой пример, когда он начинал с санитара в БСМП-2 и так далее. В итоге Матвей уезжал учиться в Москву, в МГМУ им. И. М. Сеченова, и это было уже точно. Так хотел отец.
— Тренировка по баскетболу, — небрежно бросил Матвей и добавил, — а ты рано.
— Да, сегодня разгрузочный день, и такое бывает, — попробовал улыбнуться Егор Ильич, и это выглядело даже как-то странно на его каменном смуглом лице. Очень тёмные карие глаза были будто воспалены то ли от бессонных ночей, то ли от напряжённой работы.
Они зашли в свой подъезд, в котором пахло цветами, распустившимися в свете узких окон, и Матвей уже подумал, что отец смягчился после последней стычки сегодня утром, но нет, это было бы слишком просто.
— Я не видел твоих контрольных по химии, не даешь просмотреть, ты что, не готовишься? У тебя ведь западает неорганика, и это огромная проблема.
Матвей сбросил рюкзак у двери и молча прошёл в ванную у входа, чтобы помыть руки. Под ноги ему бросилась абсолютно белая персидская кошка Николь, его любимица. Она громко мяукала, проголодавшись и истосковавшись в одиночестве.
— Я сделаю. Просто времени не хватает. В выходные покажу тебе, точно.
Когда он вышел и взял наконец кошку на руки, увидел на лице отца так ненавидимую им пренебрежительную ухмылку, которая всегда уничтожала морально. И похоже, она у него была так же естественна, как и тёмные глаза.
— Ты провалишь экзамены, на курсы ты не захотел ехать, — уже зло сказал Егор.
— Па, ну как это возможно? Мне школу надо окончить. Кто меня отпустит?
— Всё решилось бы.
— Я и так поступлю…, - примирительно сказал Матвей, но тут же зажмурился от боли в голове, потому что отец закричал. Николь у него на руках дёрнулась и соскочила вниз, поцарапав руку хозяину.
— Тогда какой, к чёрту, баскетбол? Что за дурь, осталось пару месяцев до экзаменов в школе, а потом сразу туда? Ты хоть понимаешь, сколько это времени? Ты ничего не успеешь!
Матвей постоял молча, опустив голову, чтобы самому не завестись, а потом пошёл на кухню.
— Кто она? — услышал он за спиной голос отца, и его рука дрогнула, когда попытался налить себе сока в стакан.
— О ком ты? — спросил он и помрачнел.
— Та девчонка, с которой ты спишь. У тебя это на лице написано, и про баскетбол мне можешь не рассказывать.
— Ладно, — кивнул Матвей и повернулся, встретившись своими серыми глазами, доставшимися от матери, с обсидиановыми — отца. — Не буду. Какая разница — кто она?
По лицу отца пробежала волна насмешки.
— Вот именно. Я об этом и хочу тебе сказать. Она никто и ничто, ты скоро будешь строить свою судьбу…
— Чем тебе не нравится наш медуниверситет, не пойму. Сюда даже арабы едут учиться, — спокойно пожал плечами Матвей. — Всегда славился и…
— Потому что в Москве у тебя будут другие возможности и перспективы, и я тебе помогу, если надо. Но поступить и сдать экзамены ты должен сам, и подготовиться к ним тоже. Так что о своей подружке надо забыть, пора уже сосредоточиться.
— Её зовут Тоня, — с вызовом, твёрдо произнёс он. — Она бы тебе понравилась.
По смуглому лицу отца пошли багровые пятна.
— А ты наверное знаешь её мать, она тоже врач-хирург, фамилия Карева, — добавил Матвей.
— Нет, не знаю, и не хочу знать. Давай будем понимать друг друга, или ты вообще не слышишь меня?
— Я слышу и понимаю, я не тупой, — кивнул Матвей, отрезая себе щедрой рукой кусок колбасы. К ним по средам приходила готовить домработница тётя Аня, а сейчас был вторник, и в холодильнике выжила только колбаса и немного сыра. — Всё будет нормально, пап. И Тоня мне не помешает.
— Только если ты этого не позволишь и займёшься делом наконец, — буквально выплюнул Егор и ушёл к себе в комнату переодеваться.
Матвей покачал головой, быстро прикончив бутерброд. Нужно было ещё накормить Николь, которая снова появилась на кухне, его зеленоглазая красавица. Вспомнив о том, что у Тони тоже зелёные глаза, он тихо рассмеялся.