Я попыталась не вслушиваться в их разговор, потому что не хотела, если честно, знать какие-то подробности их развалившихся отношений. Но на этот раз говорили обо мне, и я поневоле насторожилась.
— Ты довела до того, что она шатается целыми днями неизвестно где и с кем, чего она вообще хочет по жизни? — раздражённым тоном спрашивал Никита, сложив сильные руки на груди. Его тёмные брови были сдвинуты, зеленые глаза сейчас казались чёрными от гнева. Волосы, того же каштанового оттенка, что и у дочери, торчали вверх. Он стоял возле разделочного стола в одном белье, только выйдя из душа. В отличной физической форме, высокий, с широким разворотом плеч, он не выглядел на свой возраст. В мае ему исполнилось сорок три.
С работы Никита всегда приходил поздно, поэтому все важные вопросы им с женой, очень скоро — бывшей женой, приходилось решать в это время. С другой стороны, дети уже давно спали и не слышали его ядовитого тона.
Лидия сидела за столом, опершись о стену, и спокойно смотрела на него. Полчаса назад она спала, и теперь с трудом могла думать под этим жёстким взглядом всё ещё любимого человека.
Её короткие волосы, остриженные совсем недавно по подбородок, сильно вились и в беспорядке закрывали уставшее и чуть опухшее со сна лицо.
— Я говорила сегодня с ней. Она будет поступать в мед, — медленно произнесла Лида, отводя взгляд. У неё мелькнула мысль, что она ему совсем не нравится, а тем более — сейчас — бледная, не накрашенная женщина под сорок.
Погладив подушечками пальцев лоб, она нахмурилась. Сегодня он пришел домой ночевать, но было ощущение, что его заставили.
— А денег у нас хватит? Вернее, у меня? Ну, первый год я оплачу, а потом? Да и ты на что будешь жить?
— Попробует на бюджет поступить, — пожала плечами Лида. — Она сильна в химии.
Никита засмеялся саркастически, прикрыв одной ладонью глаза. Лида заметила, что он больше не носил обручального кольца. Ну, в общем, и она своего тоже не носила с прошлой осени, когда случайно прочла милую sms-ку на экране телефона Никиты. Что-то типа: «Никки, заезжай за мной завтра, буду ждать. Целую». С тех пор прошло много, очень много времени и выяснений, и взаимных обвинений, и попыток отрицания, и примирений, и разочарований. Целая бездна времени за какие-то полгода.
— Ладно, пусть делает, что хочет, она же упёртая, что я могу ей сказать? — развёл руками он.
— Или пойдёт в медколледж, а потом…
— Что? — почти закричал он. — И кем она будет потом — медсестрой? Или санитаркой? Нет уж, пусть идёт в университет. Хотя, свой диплом можно просадить и сидя дома. Прямо каламбур.
Это был камень в её огород, Лида знала, и мгновенно из сонной и уставшей превратилась в яростную стерву. Она подняла голову, откинув с глаз длинную, до подбородка, светлую чёлку, и агрессивно усмехнулась.
— Это ты обо мне? — задала риторический вопрос она. — Я только хотела быть хорошей женой и матерью. Но наверное слишком старалась.
— Ага, — кивнул он. — Всё это отлично, но не десять же лет дома сидеть, имея красный диплом медуниверситета и практику хирурга в прошлом.
Она с ужасом почувствовала, что сейчас расплачется, слёзы уже стояли в горле.
— За меня можешь не волноваться, я вернусь на работу, тебя это не касается.
— Да? Ты думаешь — это не бесполезно? Тебе доверят только в регистратуре сидеть звонки принимать.
Лида встала, отгородившись от него волосами, в голове страшно зазвенело, как будто вся кровь прилила к вискам. Её сильно шатнуло, но она, не заметив этого, выскочила из кухни и исчезла в спальне. Его слова никогда раньше не были такими жестокими, ей казалось, что разговаривает с ней не её муж, а кто-то чужой, который пил все соки. Она тоже не жалела его в подобных стычках, и в такие моменты мысль о разводе не казалась нереальной.
Они уже откровенно издевались друг над другом, да. Дошло и до этого. Вот что бывает, когда в отношениях вдруг появляется трещина, разлад, непонимание друг друга.
Когда один мечтает о большой семье и детях, сидя дома и забывая, что был когда-то талантливым врачом, жертвует карьерой, а другой успешно растёт на работе и постепенно именно она и те люди становятся его центром мира. И он совершенно не хочет жертв жены и ещё одного ребёнка.
Ведь всё началось именно с этого. Тяжело об этом вспоминать, но рождение Тёмы, давшееся Лиде очень нелегко, и разбило их брак, хотя Никита сильно любил сына и внимательно относился к нему.
Она легла на широкую постель, накрывшись с головой тёплым одеялом, и разрыдалась в голос, как будто боль прорвалась наружу. До обездвиживающей ломоты в висках она плакала и жалела себя. Весь день и события последних шести месяцев навалились на неё. А потом пришло в голову, что нет, не месяцы, это длилось уже очень давно.