Влияние Азенкура на человека, который уже пережил одну битву в 1403 году, несмотря на серьезное ранение стрелой, и который преобразился, приняв мантию короля, было очень большим. Генрих теперь искренне верил, что он помазанник Божий. Неудивительно, что это побудило его к дальнейшим вторжениям и усилило его амбиции. Более того, он связывал свои победы со своей ролью английского короля. В специальном праздновании дня святого Иоанна Беверлийского, заказанном архиепископом Чичели в 1416 году, упоминалась "милостивая победа, дарованная милосердием Божьим англичанам в праздник святого во славу божественного имени и чести королевства Англии".[755] Заключительное представление королевского "пришествия" в Лондон 23 ноября 1415 года символизировало вступление Генриха в город Рая в качестве смиренного подданного Царя Небесного, а также его вступление в земной город в качестве гордого суверена своего народа.[756] Азенкур стал формирующим моментом как в жизни самого Генриха, так и в его королевском правлении. Психологическое воздействие было тем сильнее, учитывая его шаткое положение в момент отплытия и относительно короткий срок пребывания на троне.[757]
Хотелось бы знать, что значил Азенкур для других воинов армии Генриха, но мы можем представить себе аналогичный эффект. Битва была пугающим и в то же время захватывающим событием. Не было другого подобного опыта, другого случая, когда средневековый человек оказывался лицом к лицу со смертью в целенаправленном и коллективном действии. Армия Генриха должна была разделять его веру в божественное вмешательство, поскольку это было основой средневековой религиозной веры. Когда люди вступали в бой, они делали это с содроганием, помня о своей бренности, что символизировалось поцелуем земли. После этого можно было сражаться с врагами, поскольку они могли быть уверены, что умирают в состоянии благодати. В нашем более светском мире мы увлеклись историей о том, как английские лучники изобрели знак "V" показываемый двумя пальцами, чтобы продемонстрировать врагу после битвы, что угрозы схватить их и лишить пальцев для натягивания тетивы лука были пустыми и бесполезными. Такие угрозы действительно встречаются в рассказах хронистов о речи Генриха перед своей армией, призванной возбудить его людей до уровня ярости, необходимого для поддержания их в бою.[758] Если лучники Генриха действительно делали какой-либо знак после победы — ни в одном тексте XV века не говорится, что они это делали, и мне не удалось выяснить, кто первым стал использовать этот жест — но несомненно он должен был иметь сильный религиозный оттенок. Если в этой истории есть доля правды, то знак "V", несомненно, является обратной стороной обычного христианского знака благословения. Французы действительно были прокляты. Для них Азенкур стал "несчастным днем", днем позора и горя, от которого они оправились лишь спустя десятилетия.[759]
Приложения
Приложение А: Расстояния между населенными пунктами по маршруту движения английской армии
Этап 1. Арфлер — Э. 123–137 км. День 1–5: 5 дней = 24,6–27,4
Этап 2. Э — Бове. 82,5–96,5 км. День 6–9/10: 4 дня = 20,6–24,1 3,5 дня = 23,5–27,6
Этап 3. Бове — переправа через Сомму. 61,5–83 км. День 9/10–12: 3 дня 20,5–27,7 3,5 дня = 17,5–23,7
Этап 4. Сомма — Мезонсель 111–135 км. День 13–17: 5 дней = 22,2–27
Приложение B: Размеры армий согласно хроник
«Gesta Henrici Quinti» («Деяния Генриха Пятого»)
Английская армия:
300 латников, 900 лучников гарнизона Арфлера.
5000 больных отправлены домой.
900 латников, 5000 лучников (в походе).
Не более 6.000 (в битве)
Французская армия:
60.000 по его подсчетам. По приблизительным подсчетам в 30 раз больше, чем все англичане вместе взятые.
Thomas Elmham, «Liber Metricus de Henrico Quinto» (Томас Эльмхем, «Рифмованная книга о Генрихе Пятом»)
Английская армия:
5.000 отправлены домой
900 латников, 5.000 лучников (в походе - с каждым днем их становилось все меньше)
7.000 (в битве)
Французская армия:
60.000
Thomas Walsingham, «St Albans Chronicle (Томас Уолсингем, «Хроники Сент-Олбанса»)
756
, 112–3;
757
Можно провести контраст с Эдуардом III, который был королем уже почти двадцать лет, когда одержал победу при Креси. Генриху понадобилось еще пять лет после победы, чтобы стать наследником Франции, Эдуарду ― еще четырнадцать, чтобы отказаться от своих притязаний в обмен на территориальное урегулирование.
758
(, 155). См. также у
759
Ален Шартье называет его так в своем "