Я медленно проезжаю мимо Carlton Arms Studio City и паркуюсь на углу Брэддок-роуд.
Здесь живет главный художник АХ Сэндри Триггс. Но больше всего меня интересует то, что она еще и главный сплетник.
Она работает в архивах. И она сказала мне, что она была в ключевой позиции, чтобы знать шум сплетен в коридорах. Она также сказала мне, что если бы я лучше к ней относился, она была бы самой счастливой женщиной.
Когда меня захватывают чувства, я не умею сопротивляться. Я падаю. Моя вина. Я должен признать, что у нее есть аргументы. Ну, все это для того, чтобы сказать, что с тех пор она ждала только одного: чтобы мы сделали это снова.
Я приезжаю и потихоньку иду пешком перед её кварталом. Перед входом припарковался серый седан с федеральными номерами. В остальном улица пуста, если не считать машины, заправляющейся ночью на заправке, на тротуаре напротив, ярдах в двухстах дальше по дороге.
Ребята быстро разбираются. Конечно, приветственный комитет готов к встрече у каждой двери в Вашингтоне, куда я мог бы позвонить.
Я возвращаюсь к своей арендованной машине и проезжаю чуть больше трехсот метров, прежде чем обнаруживаю телефонную будку у въезда на парковку. Безупречно.
Я набираю номер и кладу соответствующие гроши в копилку. Затем я хорошо стираю все отпечатки пальцев и даже опорожняю пепельницу.
Когда я спускаюсь на первый этаж, полицейская машина проезжает на малой скорости. Я быстро прячусь в темном углу. Когда её огни гаснут, я мчусь к будке. Я не позволяю двери закрыться ногой и набираю номер Сэндри.
Его телефон определенно прослушивается. Но, если она быстро соглашается на сотрудничество, это не беда. У них не будет времени найти звонок.
Он улавливает четвертый звонок.
- Привет! - говорит сонный голос Сэндри. Да это ?
- Это я, милая.
Она просыпается через секунду.
- Ты! Ух ты ? Но я думал ты ...
Я представляю, как он кусает губу.
- Ты мне нужна. Тебе нужно мне помочь.
- Конечно. Если я могу что-нибудь сделать ...
- Ты можешь. Запрыгивайте в машину и мчитесь к памятнику Вашингтону.
- Прямо сейчас ? В этот час ?
- Да ? Если с тобой все в порядке, я свяжусь с тобой.
- А иначе?
- В противном случае начните снова через двенадцать часов. Тот же процесс.
- Как будто я там, - отвечает она.
Она вешает трубку. Это золото, эта цыпочка.
Через две минуты я на заправке. Я делаю сдачу и покупаю пачку сигарет в торговом автомате.
Вскоре темно-синий Mustang II Сэндри выкатывается из задней части здания и уносится в сторону центра города. Автомобиль наблюдения уезжает за ней.
Я тихонько перехожу улицу и вхожу в здание. На четвертом этаже я прячусь в подъезде и жду.
Мне нужна помощь Сэндри, но я не хочу впутать её. Когда у меня будет то, что я хочу, я планирую перезвонить ей и сказать, что я не связывался с ней, потому что за ней следили. Ей сойдет с рук крик Манделя за то, что она не сообщила о моем первом звонке.
Примерно через два часа на стене лифта включается дисплей. Кто-то только что открыл дверь в гараж. Я ожидал Сэндри намного раньше. Если это она, то она, должно быть, обошла памятник Вашингтону десяток раз.
Кабина останавливается на четвертом. Дверь открывается. Это она. Она выглядит измученной и некрасивой. Конечно, разочарована. Она достает ключи из сумки и медленным шагом идет к своей двери.
Лифт уходит и остается наверху. Ни звука на лестнице. Агентам пришлось возобновить своё дежурство на улице. Определенно, есть немало тех, кому нужно немного поработать над соображением.
Когда Сэндри приходит в его квартиру, я выхожу из своего укрытия. Она смотрит на меня, совершенно запыхавшись. Я прикладываю указательный палец к губам. Она сразу же останавливается и ждет, когда я присоединюсь к ней.
Я бросаю взгляд на себя, пора добраться до нее. Она прекрасно выглядит, несмотря на свои волосы в стиле батай.
На ней кроссовки, узкие джинсы и тонкий хлопковый корсаж, под которым ничего нет. Надо сказать, что ей не нужна помощь для подтверждения своих аргументов. Они делают это сами, как взрослые.
Я беру ее за руку и осторожно оттаскиваю от двери.
- Ваш телефон находится на прослушке, и у вас, вероятно, есть шпионские микрофоны в вашей квартире.
На его личике появляется гримаса.
«Кажется, они не готовы отпустить», - сказала она. Я заметил двух парней, приставших к моей заднице.