Какая же она…
Зажимы на руках и ногах щёлкнули.
Вот и свобода.
Её тихий вскрик заглушил лязг металла, когда он всё с той же повязкой на глазах оттолкнул её за плечи и с напором потянул к себе. Губы к губам. Ненасытно.
Они встали и стали пятиться куда-то назад. Сидеть уже было невозможно.
В каком-то неудержимом бреду они врезались в… стол? Недолго думая, он усадил её перед собой, начиная стягивать халат с плеч. Она сама развела колени ещё шире и ногами прижала его к себе, отчаянно зацеловывая и зализывая оставленные ранее царапины на шее.
Не выдерживая, он отодвинул кромку белья и резко вошёл.
С её губ сорвался вдох, больше похожий на стон, и она с особой силой втянула его кожу над ключицей. Такая узкая… Он положил ладони ей на бёдра и сжал до такой степени, что под пальцами точно останутся синяки. Её ноги дрожали.
Рваные поцелуи и невольные крики — всё, что ему было нужно. Он и не хотел открывать глаза, просто утопая в моменте и удовольствии. Под зажатыми веками плясали вспышки цветов, а голову разрывали самые яркие образы: ему до глубины души нравилось представлять её дикий взгляд, капельки пота на зацелованной коже и растрёпанные кудри, так восхитительно распадающиеся по плечам. Она вся сотрясалась в его руках, пока он входил глубже, быстрее… чёрт.
Какие же приятные звуки она издавала… Вся мокрая и горячая.
Вдруг она выгнулась дугой, и волна оргазма сотрясла её тело. Мышцы влагалища крепко сжали его внутри, и он сдался.
В голове стало панически пусто.
Он сделал ещё несколько резких толчков и крепко вцепился в неё пальцами. Как в последний раз. И… кончил.
Да, блять…
Вот и всё.
Они вместе.
И…
…ничего не разлучит его, её и объединяющую их ложь.
Она навсегда его драгоценность, подаренная за жизнь в вечном мучении.
***
— Пациент сто сорок восемь, на выход! — кричал голос в коридоре.
— Мисс Лестрейндж, что происходит? — спросил подоспевший на крики другой нежный голос.
Это был новый врач в больнице.
— Мисс Грейнджер, он заперся и не реагирует на меня весь день. Уже ужин, ему нужно есть!
Возмущение в голосе старухи было устрашающим.
— Прошу прощения, а кто у нас в сто сорок восьмой?.. — чуть неуверенно спросила мисс Грейнджер.
Она здесь совсем недавно и ещё не успела в должной мере запомнить всех пациентов.
— Малфоевский отпрыск. Всей семейкой сюда заселяются и живут. Мисс Грейнджер, это возмутительно!
— Мистер Малфой… — она перевела взгляд на дверь с цифрами, пытаясь припомнить, о ком идёт речь. — Да, я поняла, кто это… Но простите мне моё любопытство, почему «всей семейкой»? Я ничего не слышала о его родных.
— Конечно, не слышали! Его папаша — такой же сумасшедший — недавно сдох в этой тюрьме для чокнутых нелюдей! А его сынишка унаследовал отцовский дар и последовал к нам в клетки. Убил собственную мать, которая, поверь, деточка, была нормальной и здоровой, а этот её зарезал из-за не снятого с пальца обручального кольца. Умер отец и, видите ли, не подобает. Сорок пять ножевых ранений.
— Поверить не могу! — она вздрогнула и чуть попятилась назад.
По её спине пробежались мурашки, а следом возникли опасения от того, что сегодня ей и пациенту, о котором шла речь, предстояла совместная консультация — уже вторая по счёту с момента её прибытия на новое рабочее место.
— Он казался мне почти здоровым… — произнесла чуть неуверенно.
Она отвела взгляд, пытаясь припомнить и проанализировать их первую встречу.
В тот раз они провели ознакомительную беседу, обсуждая методы лечения и настраивая дружеский контакт. Они просто разговаривали. Как-то по-дружески. Разговор завёл он, когда приметил её пристрастие к хаосу вокруг себя, ведь бланк, что она принесла к нему в камеру, был перепутан с бланком другого пациента. Их встреча была наполнена улыбками, и показалась мисс Грейнджер самой лёгкой и приятной из всех проведённых бесед с предложенными ей пациентами.
Добрый, отзывчивый и милый молодой человек… и он зарезал собственную мать из-за кольца.
— Казался?! Милочка, что за вздор! Это психушка, а не больничка с ромашками и здоровыми мальчиками. У каждого здесь проблемы, особенно в отделении прогрессивной шизофрении. Помни, куда попала, Грейнджер. Или вылетишь отсюда так же быстро, как и прилетела. А сейчас вытащи его из этой проклятой комнаты, — наказала смотрительница, которую из-за опыта и возраста она безмерно уважала. Не успев уйти, она сунула ей в руки пациентские документы. — Это его. На ужин тоже ты веди. Мне эти мозгоеды уже надоели. Пусть подыхают и всё!
Раздражённо топнув ногой, Лестрейндж ушла, а Гермиона открыла карточку, натыкаясь на страшный диагноз и не менее ужасающий вердикт.
Драко Люциус Малфой.
Диагноз — А25: Шизоаффективное расстройство.
Симптомы расстройства включают слуховые галлюцинации, параноидный бред и дезорганизованное мышление. Биполярный тип, присущий пациенту, отличается симптомами мании, гипомании или смешанного эпизода.
Примечание. За пациентом замечены маниакально-параноидные приступы. Возможно, возникновение галлюцинаторно-параноидного синдрома.
В случае пациента Драко Люциуса Малфоя предположен более плохой исход, спрогнозированный из-за наследственной отягощённости к шизофрении, так же низком уровне адаптации в периоде до возникновения расстройства и его непрерывном течении расстройства.
Методы лечения: усиленные транквилизаторы, консультации со специалистами.
Закрыв карточку пациента, она определила подобных людей злыми. Они имели нездоровые наклонности и проблемы с диаметральным воображением, состоящим из бредовых фантазий и собственной философии. Зло казалось ей основополагающей чертой таких людей. Не сдерживая его однажды, забываясь в раздражительных припадках, они разрушили свою жизнь и жизни других.
Таким и был тот, к кому она сейчас направлялась? Злым?
Ей стало страшно, но, собрав всю данную природой уверенность в кулак, она прошла к запертой двери и вместо крика или зова постучала.
Два коротких стука и один длинный — обыкновенная импровизация.
Ждать долго не пришлось, ведь не прошло и секунды, как с протяжным скрипом дверь отворилась и он — светловолосый, худощавый и с выразительными чертами лица — выглянул, растягивая на лице любезную улыбку.
— Мисс Грейнджер.
— Мистер Малфой.