В общем, всё было очень хорошо. Я даже удивился — никто не заявил, будто я привёз контрабандой запрещённых к ввозу животных, какой-нибудь груз, минералы, литературу или ещё что. Правда, это всё могло быть ещё впереди.
Наконец, меня пригласили к коменданту станции, по совместительству — начальнику пограничной службы, и я подумал, что самая волокитная часть закончилась. Правда, Натача имела на этот счёт противоположную точку зрения, поэтому я волновался. Она, чаще всего, оказывалась права. Я совершенно забыл про свой сон, у меня была куча других, более важных хлопот.
В этот день, прямо во время полуденной молитвы, меня опять потревожил мобильный телефон. Я глянул на экран — опять Натача… Хотел сперва проигнорировать звонок, но решил, что Старший Помощник, она же — Старшая Жена, всегда должна иметь доступ к Командиру Корабля. Тем не менее, я дал излиться фонтану своих эмоций:
— Женщина! Ну, как ты можешь меня беспокоить в такой Час!
— Али, это очень важно! С тобой хочет переговорить один человек.
— О, Аллах! Он не уважает ни Мухаммеда, ни самого Аллаха, если звонит мне в такой момент. К дьяволу его!
— Али! Это нечто необычное. Тебе обязательно надо поговорить с этим человеком.
— Шайтан! Ну, хорошо… Где он?
— Он связался с нашей базовой станцией корабля, я могу переключить его на твой телефон, но ты не увидишь его лица.
— Зачем мне его лицо? Он что, женщина?
Натача смолчала, и я уступил её молчаливому натиску.
— Ну ладно, я сейчас приду.
Я пришёл в рубку в плохом настроении. Натача беседовала по видеоканалу с каким-то чиновником. Да и кем ещё можно назвать человека в чёрном отутюженном костюме, в идеально гладкой белоснежной рубашке, да ещё с галстуком. Можно было бы принять его за чьего-то секретаря, хотя доходы его, судя по костюму, намного превышали секретарские.
Я сел в кресло рядом с женой.
— Я, Али ибн Мухадди ибн Сауд ибн…
Я ещё был далеко от имени Пророка, моего великого предка, но лицо этого господина уже перекосилось. Он выдавил из себя слабую улыбку.
— Извините меня. Я не смогу запомнить всего вашего имени. Не могли бы вы сказать, как я должен обращаться к вам? Кстати, меня зовут Михаил. Михаил Песков. К тому же, наши мусульмане тоже пользуются в обиходе одним-единственным именем и фамилией.
Ох, уж, эти европейцы. Своего прадеда он уже, возможно, и не помнит. Я повторил:
— Я — Али. Али ибн Мухадди. Что вы от меня хотели?
— Я не от вас хочу. Я вам предлагаю.
— Так что же?
— Крышу. Обычную крышу.
— Гм-м. Но у меня есть крыша над головой. Я не нуждаюсь в другой.
— Вы не поняли. Я предлагаю крышу для защиты ваших интересов.
Пока я пытался переварить услышанное, на пульте загорелась ещё одна лампочка, и почти сразу же — ещё одна.
— Ого, — сказала Натача. — Ещё двое.
— Вы можете подождать? — сказал я своему собеседнику. — Я только узнаю, кто это.
Я переключился на вторую линию. На экране появился мужчина в таком же идеальном костюме, как и первый, но коротко подстриженный и более полный. Его лицо расплылось в улыбке.
— Привет, чуваки. Я — представитель правительства Всеобщего Братства. Считайте, что у вас уже есть реальная крыша.
Я сидел, разинув рот, но ситуацию спасла Натача.
— Привет, чувак. У нас уже есть предложения от других правительств, и мы их рассматриваем. Можете оставить ваши условия?
— Да нет базара, в натуре.
Представитель Всеобщего Братства подмигнул Натаче.
— Я кинул вам все наши реквизиты. Мы недорого берём. У нас крутые парни. И мы никому не даём наших в обиду. А ещё у наших пацанов самые клёвые тусовки в мире. Вам понравится. Классно оторвётесь. Пока.
Линия переключилась, и на экране опять засиял чёрный пиджак, белоснежная рубашка, чёрный галстук.
Над пиджаком возвышалось конопатое лицо и рыжая копна волос.
— Привет, в натуре. Отпад, чувак! Классная тёлка. Я — от правительства Южных Канар. Стоит вам подумать — и наша крыша станет вашей. Хе-хе-хе. Мы берём не только баблом, но и натурой.
— Это как? — я, должно быть, начал багроветь.
— Бартером, чувак. Расслабься. Любой товар. По рыночному курсу, без проблем. Можем с отсрочкой платежа. Правда, учти, что проценты будут расти, счётчик будет тикать.
— Ладно, кидай реквизиты, я подумаю.
— Это дело.
Последовало нажатие кнопок, индикатор мигнул, сообщая, что информация принята. Экран на долю секунды погас и снова показал нашего первого абонента.