— А ты этого ещё не понял? — старшая жена заломила руку так, что я вынужден был нагнуться.
— Ты бы со сторонними ухажорами так обращалась! — огрызнулся я. — Отпусти, не то хуже будет?
— А что ты сделаешь? — удивилась Натача.
— Последний раз, по-хорошему прошу!..
Натача почти отпустила меня, но вмешалась Изабель.
— Ты что, испугалась? — она со своей стороны заломила мне вторую руку.
Я скрипнул зубами и крикнул:
— Альба! Взять!
Собака-робот включилась очень быстро. На всё у неё ушло не более пол-секунды. Ещё через мгновение она уже удерживала Натачу передней лапой в лежачем положении на полу, а на Изабель были направлены стволы шокера. Я стоял в стороне, разминая суставы.
— Альба, сидеть! Следи! А вы не двигайтесь.
Собака села, а мои жёны остались в том же положении.
— Может быть, я встану? — попросила Натача.
— Мне кажется, что тебе так гораздо удобнее, чем было мне не так давно. Лежи! Так вы хотели со мной побеседовать? Или что-то другое?
Натача попыталась перевернуться на бок, но Альба рыкнула и она отказалась от этой попытки.
— Мы же условились, что ты ничего не делаешь без нашего ведома!
— Я обещал, что не буду вообще ничего делать. Поэтому, считай, что я беру отпуск. А вы ковыряйтесь здесь, как сами хотите. А миллион, который я перевёл на отдельный счёт… Наверное, я заработал хоть такую малость.
— Это Али заработал! — опять затянула свою шарманку моя первая жена.
— Солнышко моё!… - неожиданно вырвалось у меня. Я даже улыбнулся.
— Я тебе не "солнышко"! — резанула Натача.
— Формально, ты требуешь развода?
Конечно, в лежачем положении, под прицелом собаки-охранника, агрессивность убавляется. Но не до такой же степени! Натача заревела.
— Убери свою чёртову собаку! — сквозь слёзы выкрикнула она.
— Ты не ответила! Да? Или нет? — я заметил, что Натача начинает подниматься и скомандовал: — Альба, сидеть!
Привставшая собака присела снова, а Натача направилась к двери.
— Натача! Останься! Надо поговорить! А ты, Изабель, свободна!
Когда мы остались одни, я усыпил Альбу. Сейчас я чувствовал себя свободно.
— Наташенька! Что происходит? Что с тобой? — моя попытка её обнять за плечи опять ничего не дала. Она была погружена в свои мысли и меня не воспринимала. — Кстати, твоё руководство даёт сбои. Почему мне не назначили секретаршу?
— Ещё чего! — возмутилась она.
Я вздохнул.
— Значит так! Я в отпуске! Меня для вас нет! Я взял себе на всякий случай миллион и совсем не намерен его растрынькать или пропить.
— Растрынькать и пропить — это одно и то же, — поправила меня Натача. — Тринк по-немецки это то же, что дринк по-английски.
— Это неважно! Важнее, чтобы ты меня понимала. С этим миллионом я буду обращаться аккуратно. Может что-нибудь раскручу. Остальным распоряжайтесь как хотите. Или — как сумете. Буду нужен — найдёте.
Кажется, этот вариант её должен был устроить, но она стала ещё более мрачной, чем прежде.
— Ах, вот, значит, как!? — она развернулась и вышла, на ходу роняя искры на ковёр. Наверное, ей очень хотелось хлопнуть дверью, но увы… электромотор нежно сдвинул створки до лёгкого щелчка концевиков.
Наш ужин происходил в мрачной атмосфере. Увидев возле себя Натачу и Роксану, я спросил:
— И кто из вас моя секретарша?
— Перебъёшся! — буркнула старшая жена.
Я с грохотом отшвырнул от себя вилку.
— Всем внимание!
За столом всё стихло.
— Внимание! — ещё раз повторил я. — За систематическое грубое нарушение порядка, халатное отношение к своим обязанностям и невыполнение распоряжений Капитана Корабля Роксана отстраняется от должности Старшего Помощника. Отныне Старшим Помощником будет Саль-яла!
— Да, господин! — ответила моя вторая жена, довольно улыбаясь. Роксана молчала и вопросительно смотрела на Натачу. А я-то считал, что она может соперничать со старшей женой…
— Не обращайте внимания на этот лепет! — проворковала Натача. — Он не совсем в себе.
Я побагровел.
— Ещё одно слово!…
Лицо Изабель пошло пятнами, а глаза забегали. Она ещё помнила свои впечатления от недавнего ареста и знала, что мои предупреждения не лишены почвы. Натача же сохраняла видимое спокойствие. Я положил ей руку на плечо.
— Идём поговорим наедине.
Мы опять пришли ко мне в каюту.
— Наташенька! Ты что творишь? Если я вслух произнесу фразу развода, то ты моментально станешь никем! Каждая из жён, которая вздумает тебе пособничать… Ты же их провоцируешь! Или ты, действительно, надеешься остаться единственной моей женой? Это глупо. Ты вылетишь первой! Ты можешь привлечь суды Аль-Канара, но Федерация до сих пор признаёт права космических торговцев. Для них важнее моё слово, чем решение местного суда. Ты нигде больше не найдёшь пристанища.