— Серьёзно? Так вы утёрли им нос? — Малецкий захохотал.
— Ешче Польска не сгинэла! — сказал я, подняв руку со сжатым кулаком.
Судья приподнял бровь, хмыкнул и тоже поднял руку с кулаком:
— Но пасаран!
Он замолчал, увидев приближающихся журналистов.
— Господин Малецкий! Какие у вас ближайшие планы? — выкрикнул парнишка, сунув микрофон почти в лицо судье.
— Пообедать! — отмахнулся судья, протискиваясь к выходу.
— Господин Мухадди! А что вы планируете в ближайшем будущем? — микрофон чуть не попал мне в глаз.
— Навести порядок в корпорации! Я теперь самый крупный акционер КЭС! — ответил я. — Повышения цен не будет! Обещаю!
Заседание, продолженное после полудня, закончилось очень быстро. Я представил документы о регистрации правительства, бригады быстрого реагирования, справки об открытии банковских счетов для уплаты налогов. Ещё были какие-то справки, но их смысл от меня ускользал. Дейла на мои вопросы только махнула рукой и сказала "не бери в голову". Там были даже справки о регистрации оружия, включая трибограммы пуль в стволах, и хроматограммы всей моей семьи.
Судья Малецкий, просмотрев документы, удалился для принятия решения. Через десять минут он огласил приговор. Теперь все мои жёны были признаны законными, они все теперь считались членами моего спецназа, законными оказались и действия Корасон, хотя по этому поводу судья и вынес частное определение.
Когда прозвучал удар судейского молотка, я подумал "неужели это всё?"
Журналисты налетели на меня со всех сторон.
— Али! Все члены вашего правительства это члены вашей семьи. Какими правами будут пользоваться протеже вашей "крыши"?
Я вдруг обнаружил, что меня окружает плотная стена моего "спецназа".
— Все условия, устав нашего правительства, права и обязанности наших протеже детально описаны на нашем сайте! — ответила за меня Натача, раздвигая кустарник из микрофонов.
— Сколько вы планируете филиалов и представительств? И где?..
— Будущее покажет! — я тронул Натачу за плечо, и моя "стена" тронулась вперёд, раздвигая толпу работников прессы и любопытных.
— Господин Мухадди! Ваш уклад разрушает традиционную семью. Вы готовы к тому, что вас выберет всё население?
— Вряд ли это возможно! — ответил я. — Наша семья — результат специфических условий. Она ничего не разрушает. Это просто другая семья, другие отношения. В условиях обычной городской жизни она лишена смысла.
— Но почему же она не распадается?
— Потому что впереди у нас новые миры и планеты! — с пафосом ответил я, и мои жёны, как римская "черепаха", вынесли меня на улицу.
— Али! — красивым баритоном спросил у меня рослый корреспондент с внешностью итальянца. — Как мужчина мужчине… В чём вы видите преимущества вашей семьи? Кроме налаженных хозяйственных работ и активной сексуальной жизни…
Я застыл на месте, и моя "черепаха" тоже остановилась.
— Как мужчина мужчине… У вас есть жена?
— Конечно!
— А любовница?
Мой собеседник смолчал.
— Вот видите? Вы лишаете свою вторую женщину законных прав на себя, и возможно — вашего ребёнка тоже. Вы затрудняетесь выбрать. Вы можете любить обеих, хотя общественная мораль утверждает, что это уже не любовь. Считается, что с любовницей вы изменяете своей жене. Конечно, правда то, что вам приходится врать и изворачиваться. На самом деле, права жены защищены законом, в какой-то степени. Права любовницы — нет. Разводясь с женой, вы лишаете её своей поддержки, если только она была. Я считаю, что это и есть измена. Мои жёны имеют достойные условия жизни, приличное обеспечение, мои и их дети — тоже.
— А если они вздумают вас покинуть?
— В нашем брачном контракте такой вариант предусмотрен. Каждой жене полагается её законная доля. И, если…
Натача вдруг резко толкнула меня в плечо. Я отлетел в сторону, сбив с ног Габэ и ударившись челюстью об чей-то ботинок.
— Вон он! — крикнула старшая жена.
Сзади охнула Роксана, а я ощутил, что у меня печёт мочка уха и что-то горячее и липкое капельками затекает за воротник. Треск лопающейся черепицы, разрываемого пластика и дерева раздались со стороны. Корасон смотрела на чердак дома в переулке и шевелила в воздухе пальцами. Над чердаком поднимался столб пыли. Опять треск, и тучи пыли и летящих осколков опять взметнулись над домом. Журналисты отпрянули в сторону, не забывая ловить объективами всё происходящее. Изабель и Джень, как две пантеры, бросились к нашему флайеру, стоящему неподалёку.