— Последний раз возник спор о русской литературе и характерах персонажей Достоевского.
— Вы это серьёзно? — она мне не верила.
— Вполне!
— А у вас есть… ну, как это сказать?… неуставные отношения.
— Гм! У нас таких нет. Но есть строгая иерархия: те жёны, кто раньше вышли за меня, считаются старшими. Самая старшая жена — Натача. Ей подчиняются все жёны. — Я вздохнул и добавил: — Иногда. Но, вообще-то, должны подчиняться всегда. Кстати, — вдруг вспомнил я. — А вы за сегодня ещё ни разу не закурили.
— А-а-а! — она рассмеялась и махнула рукой. — Я, вообще-то, только делаю вид, что курю. На деловых переговорах приходится делать то же, что и партнёр. Это способствует взаимопониманию, расслабляет. А тогда, с вами… Мне просто хотелось позлить вас. Извините… А ваши жёны всегда подчиняются вам?
Конечно, это был каверзный вопрос, потребовавший от меня много изворотливости. Но, наконец, мне удалось увести разговор в сторону от скользкой темы.
Я постепенно забыл осматривать состояние отсеков и оборудования. Я рассказывал Кошкиной о нашем быте, традициях, о том, как отмечаем дни рождений, проводим парко-хозяйственные дни, как учатся дети, как меняются дежурства и вахты. При этом я не забывал показать новую каюту Корасон, оборудование камбуза, классные комнаты для учёбы. Так мы прошлись до командной рубки, где Натача, Джень и Хелена о чём-то спорили. Когда мы вошли, Хелена как раз говорила. Она запнулась на полуслове и с каким-то откровенным любопытством стала нас с Катей разглядывать. А я ощутил напряжённость. Похоже, говорили только что о Кате.
— Ладно! — сказала Натача. — Мы эту тему разберём позже.
Конечно, она попыталась придать разговору нейтральный смысл.
Катя вдруг спросила:
— Скажите, кто разрабатывал план по моему спасению?
— Мы все в этом участвовали, — ответила Натача. — Но всё пошло наперекосяк. Мы не ожидали, что ты воспользуешься ливнёвкой. Там можно застрять навсегда. — Натача аж передёрнулась от ужаса. — Как ты решилась?
— Деваться некуда было.
— А как ты выбралась из помещения?
— Попросилась в туалет. А там подпилила решётку, — и Катя показала пилочку для ногтей. — Точнее, гвозди, на которых она держалась.
— Да там же на несколько часов работы! — не поверила Натача.
— Нет! Меньше часа. Но я не один раз туда выходила. Кстати, пилочка очень хорошая, с алмазным напылением. А гвоздей было всего шесть. Оказалось достаточным срезать три.
Вот, оказывается, как… Катя хорошо владеет пилочкой для ногтей.
Все замолчали, а Катя вдруг решила вернуться к прежней теме.
— И всё-таки! Вы вытащили меня оттуда… Вам так нужна лаборатория Рогули?
Натача хмыкнула и огляделась по сторонам.
— Если бы ты отдала этот договор фирме "Викат", нам было бы гораздо проще с ними разобраться. Ты мне веришь?
В этот момент, как ураган, в рубку влетела Изабель.
— Вы представляете? У меня на куртке три дыры… прошу прощения!
Она застыла на месте. Катя несколько секунд рассматривала мою десятую жену. Удивительно, мне хотелось похвастать своими жёнами перед Кошкиной. Я очень хотел, чтобы они произвели на неё сильное впечатление. И сейчас я чувствовал, что сочетание "сильное впечатление" не передаёт полноты того ощущения, которое испытывала Катя. Она перевела взгляд на Натачу и ответила:
— Я тебе верю! — она помолчала. — Но зачем вы занимались моим освобождением?
Она перевела взгляд на меня. Все поняли значение этого взгляда. Она всё ещё считала, что мои жёны, как рабыни, верные прихотям своего господина, следовали моему приказу.
Натача изобразила кривую улыбку, полную насмешливой иронии. Рабы на такую улыбку не способны.
— Всё очень просто: мы своих в беде не бросаем!
Сразу после этого блеск её глаз угас, будто тлеющий уголёк от ледяной воды недоверия. Катя подошла к ней.
— Извини, Натача. Мне везде мерещатся ловушки.
В глаза Натачи опять вспыхнул огонёк.
— Самая большая ловушка тебя подстерегает вон! — она кивнула в мою сторону. — А уж я как потом на тебе отыграюсь!
Она засмеялась громко и задорно, а я показал ей кулак.
Я провёл Кошкину к её каюте.
— Изабель не ранена? — спросила вдруг она.
— А почему она должна быть ранена?
— Три дыры на куртке, — напомнила Катя.
— А-а-а! — я махнул рукой. — У неё была броня. Как и у меня. Мы вас прикрыли.
— Но я не увидела брони.
Я вынужден был объяснять.
— Это из новых разработок, "вязкая броня"… Называется так, потому что в обычном состоянии это мягкий, эластичный материал, немного напоминающий натуральную кожу. Но его вязкость зависит от скорости нарастания нагрузки. Если по такой пластине ударить палкой, то она поведёт себя как жёсткий пластик. Человек под этой бронёй может даже не заметить удара. А поскольку броня плотно прилегает к телу, нагрузка распределяется равномерно по всей площади. В массе этой брони внедрены нановолокна углерода, прочности хватает, чтобы выдержать пулю крупного калибра. Стрелок испытывает худший удар, чем "мишень" в этой броне.