Назирэ подошла к аптечке в стенном шкафчике и начала рыться в нём.
— Вот, нашла! Выпей это, — она села рядышком и, обхватив мою голову одной рукой, другой поднесла ко рту пару каких-то таблеток.
— У-у-у. Не-е-т… Не надо…
— Это лекарство, — как маленькому ребёнку говорила моя восьмая жена. — Ты его выпьешь, и тебе станет лучше.
— Нет! Я не пью всякой химии. Ты — моё лучшее лекарство, — и я уткнулся лицом ей в грудь. Как ни странно, но от этого мне становилось легче.
— Ладно! Я сейчас позову Натачу.
— Не надо Натачу. Лучше Джень. Она понимает, что нужно мне в таких случаях.
Конечно, Назирэ не вызвала Джень. Зато Натача пришла с двухлитровой бутылкой какой-то жёлто-зелёной мутноватой жидкости и стаканом.
— О-о-о! — опять завопил я, представляя, что это надо пить.
— Али! Тебе обязательно надо это выпить, — словно сквозь вату доносился до меня её голос.
— Не могу… Лучше пристрелите меня.
Я не успел закончить фразу, как Натача вынула из кармана своего комбинезона тяжёлый автоматический пистолет.
— Хорошо, господин, — смиренно ответила она, приставляя ствол к моему виску.
Она повернула рычажок затвора, и я явственно услышал шум сервомотора, отправляющего патрон в патронник. Конечно, я знал, что обходительностью она не сильно отличается от своего покойного отца-десантника, но не до такой же степени!..
— Ты с ума сошла!? — завопил я, поднимаясь.
— Ожил! — сказала Натача и, зажав мою голову сгибом локтя, влила мне в рот напиток.
Живительный бальзам с ароматами пастернака, укропа, сельдерея и ещё чего-то проскользнул мне в горло. Он был немного солёным, немного перчёным, немного кислым.
— О-о-о! — сказал я уже другим тоном, вытирая ладонью мокрые губы. — Какая прелесть!
— Физрассол перорально, — хохотнула Назирэ.
— Ещё! — потребовал я. — А что это?
— Помидорный рассол, — сказала Натача. — В отличие от алкоголя, не вызывает патологий, даже, если возникает привыкание.
— А почему возникает привыкание?
— Потому что вкусно! — рассмеялась старшая жена. — Ты же любишь мои помидорчики?
Это правда. В отличие от ряда других блюд, Натача солила и мариновала просто великолепно. Я выпил почти половину бутылки. Мне становилось легче с каждой секундой.
— О-о-о! — простонал я, уже с удовлетворением. — Какой божественный напиток! Ты — моя спасительница.
— Да ладно… — Натача укрыла меня одеялом. — Отдыхай.
— Стой! — вдруг приказал я. — Отдай пистолет!
Натача усмехнулась.
— Ты действительно полагаешь, что я сумасшедшая? — и она, снова вынув из своего комбинезона пистолет, нажала мизинцем на фиксатор обоймы. Пустая обойма шлёпнулась передо мной на одеяло.
— А-а-а это?..
Я неопределённо махнул рукой, но первая жена меня прекрасно поняла. Она сдвинула предохранительную скобу, отдёрнула крышку ствольной коробки и показала мне пустой патронник.
— Теперь ты удовлетворён?
Я подбросил обойму, и Натача рукой, в которой был зажат пистолет, поймала её и вставила на место, орудуя всеми пятью пальцами, как фокусник-манипулятор. Она двинулась к двери.
— Натача! — вдруг окликнул я её. — А что такое "на посошок"?
Натача рассмеялась.
— Ты это должен сам знать, раз тост произносил, — она усмехнулась мне. — Ну, выздоравливай!
Натача не успела исчезнуть за дверью, как я обхватил Назирэ за талию и затянул в постель.
— Али, ну что ты делаешь? Тебе надо прийти в себя.
— Конечно, — согласился я и прижался к ней всем телом. — Видишь, я уже прихожу в себя. Погоди! А откуда Натача знает, что за тосты я произносил?
Назирэ искренне удивилась и пожала плечами.
— Может быть, как-то через Альбу? У неё же есть система регистрации…
Я вскочил и подбежал к двери. Хотел нажать кнопку открывания, но удержался. За дверью были слышны голоса.
— Я тебе ещё раз повторяю, — ему сейчас не до этого. Он должен отдохнуть! — говорила Натача.
— А я считаю, что он должен об этом знать! — с нажимом говорила Роксана.
— Но я так не считаю, — возражала Натача.
— Я, как старшая жена…
— Ты — Старший Помощник, а Старшая Жена — только я. Всегда ею была и всегда буду!
Я понял, что пора вмешаться, потому что за дверью начиналась потасовка. Распахнутые створки позволили мне лицезреть своих раскрасневшихся и растрёпанных жён. Роксана была повёрнута ко мне лицом, Натача — спиной. Когда Роксана раскрыла рот, не было видно, что происходит на лице у Натачи, но ни одного слова произнесено не было. Роксана вдруг выдохнула, как выдыхает вулкан, швырнула свой телефон на пол и быстро убежала. Мне удалось расслышать только её судорожные всхлипывания.