Вдруг Наташа спросила:
— А почему ты говоришь о себе во сне в третьем лице?
— Не знаю… Это был, как будто, я, но, в то же время, не я. Во сне я был им, а сейчас я себя им не чувствую.
— Ага! Так ты ещё хочешь уйти от ответственности? — пошутила жена. — И у тебя было много детей?
Я смолчал, и мы опять работали несколько минут в тишине.
Яйцо одно, яйцо второе, яйцо третье… Красивые, глянцевые, яркие. Воздушно-лёгкие и стеклянно-хрупкие. Вот, наконец, последняя партия.
Наташа опять нарушила молчание.
— Ты имел секс со всем гаремом?
Её, похоже, мой сон нисколько не смущал. Мало ли что снится мужчине.
— Нет. Я вообще не имел с ними секса. Я успел пообщаться всего с… тремя… Да, правильно, с тремя.
— Они были хороши в постели? — игриво поинтересовалась Ната.
— Да не был я с ними в постели! Я выяснял сведения о планете, к которой мы прилетели.
— И всё? — она была явно разочарована. — Ты во сне с женщинами решал такие вопросы? Ну, ты нормальный?
Я почувствовал, что теряю душевное равновесие.
— Я же тебе говорю, что у меня было ощущение невероятной реальности того, что там происходило. Там я не помнил тебя и себя этого. Это вообще был как бы не я. И меня там беспокоили совсем другие проблемы.
— Угу… Проблемы межпланетной торговли. — Она прыснула от смеха, точь-в-точь как старшая жена этого Али. — Приготовь омлет, а я уложу всё в коробочки и подниму девчонок.
Больше мы к проблеме моего сна не возвращались — просто не было когда. Наташа разбиралась с дочкиными домашними заданиями, а я вдруг придумал, что сделаю с насосом.
Как ни странно, эксперимент у меня занял не очень много времени. Я распилил корпус насоса вдоль оси, промыл "потроха" и вставил их в оболочку, собранную из пивных пластиковых бутылок. Детали вошли плотно, будто бутылка специально проектировалась для этой цели. Мягкая полупрозрачная конструкция, стянутая капроновой бечёвкой, исправно качала воду.
Я был на седьмом небе от такого успеха. Жена же, скупо меня похвалив, сказала:
— Поставь воду греться на стирку.
Остаток дня я носил воду, заливал в большую кастрюлю, в многочисленные тазы, в стиральную машину, потом сливал из машины, перекладывал мокрое бельё, помогал Наташе отжимать и вешать. Мы закончили, когда девчонки, Леночка и Танюша, уже вовсю сопели носиками в подушки.
Засыпая, я почему-то вспоминал институтскую военную кафедру, лагерные сборы, наряды на кухню, мойку полов в казарме. Умаешься, как бобик, а в шесть часов утра дневальный орёт "подъём". Припомнилось, как в общежитии, уже во время диплома, кто-то в шутку, на ночь глядя, заорал "подъём". Его чуть не избили — половина этажа вскочила и стала одеваться, не разобравшись, где они.
Глава 3
— Р-р-р-о-та-а-а! Подъё-о-о-м!
Я привычно отбросил одеяло, вскочил с постели и бросился к табуретке, где должна была лежать моя одежда. Но табуретки не оказалось на месте, сапог тоже, а ноги по щиколотку утонули в мягком ворсе коврового покрытия. Я был не в казарме, это уж точно. Яркий, как днём, свет многочисленных кристаллических светильников, рассыпанных по потолку, будто звёзды. Отливающие металлом панели каюты… Большая кровать, как у королей, чуть прикрытая бордовым шёлковым балдахином… В голове проносились обрывки образов и мыслей, будто кто-то играл в моих мозгах в "пятнадцать".
За спиной раздался захлёбывающийся, до боли знакомый женский смех.
— Али! Ты что, в российской армии служил? — она ещё и издевалась.
— Бамбарбия! — заорал я. — Зарэжю! Гдэ мой кынджал!
Она стояла совсем голая по другую сторону кровати и показывала мне язык. Я огромным прыжком преодолел это препятствие и в следующее мгновение едва увернулся от удара ногой в голову. А если бы не увернулся?.. Мне ещё не удалось выпрямиться, когда Натача звонко шлёпнула меня по голой ягодице внешней стороной стопы, и я кубарем полетел в угол комнаты.
— Ай, женщина! Ты не уйдёшь от расплаты! — я, действительно, рассвирепел.
Расплата наступила скоро. Мне удалось захватить её руки и повалить на постель. Она смеялась, извивалась всем телом, и небольно кусала меня за уши, щёки и губы. Я пылал страстью, как вдруг моё желание словно испарилось. Я в задумчивости уселся на постели.
— Что случилось? — Натача села рядом и провела рукой по плечу. — Ты не ушибся?
Я помахал отрицательно головой.
— Тогда что с тобой? — она рассматривала меня с тревогой.