Я включил общую тревогу и помчался туда, где, как мне казалось, находится Хелена. Джень без промедления бросилась за мной. Когда мы прибежали на место, у меня отлегло от сердца. Хелена находилась в крохотной комнатке, размером метр на метр, в котором размещался крохотный резервный пульт управления реакторами. Я открыл тяжёлую металлическую дверь и заглянул внутрь. После этого моё сердце опять сжалось. Хелена сидела на маленьком сидении, облокотившись на консоль, уткнув голову в ладони, и горько-горько рыдала. Её плечи тряслись, по рукам и щекам текли слёзы, окрашенные тушью.
— Миленькая моя! Что случилось? — спросил я и вместо ответа услышал только спазматические всхлипы.
Я начал вытирать Хелене лицо своим платком, но она уткнулась мне лицом в грудь и опять зарыдала, неудержимо и жалобно. Дверь за моей спиной была открыта, поскольку я просто не мог вместиться в этом маленьком помещении. Я услышал снаружи шорох шагов и тихий шёпот.
— Али! — раздался голос Назиры. — Пусть выпьет…
Она протянула мне стакан с жидкостью. Фу! Валерьянка!
Я поднёс стакан Хелене и она выпила, всхлипывая и стуча зубами по стеклянному краю. Прошло ещё несколько минут, прежде чем Хелен начала успокаиваться. Она ещё несколько раз начинала рыдать, уткнувшись в меня, но я похлопывал её по плечу, и это оказывало успокаивающее воздействие.
Мы все привели Хелену в её каюту. Слава Господу, что никого не пришлось спасать от лучевой болезни. Натача почти сразу вывела меня в коридор и одела мне на голову наушники от своего коммуникатора. На экране было изображение из камеры наблюдения. Хелена занималась с Хэри и Заиной. Поведение Хэри было вызывающим.
— Если ты не будешь знать простейшей математики, ты никогда не сможешь быть, как твоя мама, — говорила Хелена.
— Вот и учи меня! — повелительным тоном сказала дочь Вайноны.
— Я и пытаюсь тебя учить. Тебе только нужно выполнять мои рекомендации.
— А я не хочу! — закапризничала Хэри.
— Ты не хочешь учиться? Или не хочешь, чтобы тебя учила я? — спросила Хелена. К своему несчастью, она любит расставлять все точки над "і" и не терпит недомолвок.
Хэри запнулась на несколько секунд, а потом выпалила:
— Я не хочу, чтобы меня учила какая-то фашиха!
Хелен будто подавилась воздухом. Я никогда не видел у неё такого выражения лица. Она будто ослепла. Смотрела перед собой, но казалось, будто смотрит внутрь себя.
Она медленно встала и направилась к двери. Похоже, она действительно ничего не видела, потому что дверь нашла наощупь. У Хэри вытянулось лицо. Она взглянула на сестру и тихо спросила:
— А что я такого сказала?
Похоже, Заина была в неведении, потому что пожала плечами, но при этом сказала:
— Всё равно тебе достанется! Папа говорит, что приличные девочки не должны употреблять неприличных слов.
— А как узнать, приличное это слово или нет?
— Это просто! — заверила Заина. — Если папа произносит эти слова, то они приличные. Папа не говорит неприличных слов.
— Моя ты умница! — пробормотал я под нос.
— Спасибо! — удивлённо ответила стоящая рядом Натача. — Что думаешь делать?
— Как что? Мирить!
Когда я вошёл в классную комнату, кроме Хэри там была вся наша ребятня.
— А-а-а! Группа поддержки? Мне кажется, дорогие мои, что Хэри в вашей помощи не нуждается. Чтобы обидеть Хелену, ей ваше участие не понадобилось. Так что… ответ ей тоже держать самой, и я вас попрошу…
Едва мы остались наедине, в комнату вошла Натача.
— Али! Разреши мне поговорить с Хэри? — это было произнесено не как просьба, а как вежливая форма приказа.
Я не стал пререкаться со своей Старшей Женой и покинул помещение. В конце концов, я могу всё посмотреть из своей каюты. Естественно, я не учёл, что микрофоны в системе наблюдения не самые лучшие. Натача с Хэри говорили очень тихо. Единственное, что я хорошо услышал, была фраза: "… это она виновата, что мама уехала! И её сынок! Я их ненавижу!"
Натача обняла плачущую девочку и долго ей что-то шептала на ухо.
— … и Хелена не могла поступить иначе. Они с твоей мамой очень дружили, — сказала она чуть громче. — Хелена была готова на всё для неё. Ты это понимаешь?
Хэри, в свою очередь, что-то горячо зашептала ей в ответ.
— Нет! Что ты! — ответила ей Натача. — Если бы ты знала, как Хелена без неё скучает! И как мы все скучаем…
Хэри вдруг отодвинулась от неё.
— А почему же мама не может даже позвонить мне? Почему не позвонила до сих пор?
Натача отвернулась в сторону, и её губы зашевелились. Я не умею читать по губам, но тот небольшой набор русских ругательств, которые мне известны, очень легко было распознать. Моя первая жена не могла претендовать на звание приличной девочки.