Белый поставил недопитый кофе на столик и прикрыл чашку тарелкой.
— Дорогие мои. Давайте-ка по койкам. Время уже позднее, а утро, как понимаю, нам принесёт ещё много информации, и нам нужны будут ясные головы. Давайте на сегодня заканчивать.
Против никто не высказался. Все встали и, пожелав спокойной ночи, разошлись по спальным местам.
Уже засыпая, Олег услышал от своего соседа фразу.
— Это не девочка, а монстр какой-то. Своим ЗОВОМ вырубила меня как младенца. А я, между прочим, был самым сильным менталом в своей стране. Страшно становится, если она сорвётся среди людей, которые ей попытаются навредить — она ведь их всех уничтожит. Всех до единого…
Белый ничего не ответил, лишь улыбнулся в темноте. Вскоре и он спал, но сны были один хуже другого. И во всех была Катя, полураздетая, вся в кровоточащих ранах. Она беззвучно раскрывала рот, а люди, нападающие на неё, сами оплывали словно свечи, оставляя вместо тел на земле кучки праха…
* * *
— Доброе утро всем в лагере, — зазвучал голос Белого. — Прошу всех проснуться и выйти на свежий воздух. Даю пять минут, время пошло.
Из палаток раздались голоса, чертыхаясь на Олега.
— Ты смотрел на часы? — разгневанно возопила Настя, выйдя из палатки. — Семь утра! ВСЕГО СЕМЬ! Мы же вчера чуть ли не в два ночи легли. Что такого случилось, что ты всех переполошил? Ленин воскрес или ядерная война уже закончилась? Если так, то ладно. Во всех других случаях я на тебя обижусь. Ты…
Последние слова она уже говорила лёжа на траве — настолько быстро Олег её подсёк и положил, мягко придержав.
— Ты, Настя, совсем разленилась. Тебя кто будет защищать? Сын с дочерью, или муж? — Олег прокоментировал свой болевой захват. Ну, что скажешь?
— Белый, гад! Я же не ожидала, что ты так со мной, — полузадушенный голос раздался из палатки. Это была уже Катя, пытаясь хоть как-то распутать узел на верёвке, какой была спеленута буквально с ног до головы.
— Олег, так нечестно! — раздалось из другой палатки, где спали двойняшки. Проснувшись от крика, они и пошевелиться не могли — прямо в спальниках были примотаны к кроватям, на которых лежали.
И из палатки же самого Белого доносились нечленораздельные приглушенные ругательства. Судя по всему, Свар тоже оказался не на высоте.
Лишь Сергей, ловко перекидивая нож с руки в руку, спокойно вышел из своего домика наружу и, слыша всю переребранку, злорадно ухмылялся.
Олег, увидев Ярого, подмигнул и громко объявил. Так, что бы все услышали.
— Вы все проспали свою жизнь. В наказание — помогать освободиться Вам никто не будет. Всё делайте сами. Десять минут и я, не успевших развязаться, отнесу и кину в озеро. Это, как мне кажется, Вас быстрее приведёт в чувство. Не думайте, что я шучу. Что затихли по норам? Время-то идёт. Действуйте.
Пока он говорил, его руки связывали Настю.
Встав с колен, обратился к Сергею.
— Настю не успел связать заранее. Стала ёрзать, когда с тобой заканчивал. Хорошо, что нож у тебя всегда под рукой. Освободился, соответственно, легко. Слабо «поиграть», пока наши «вошкаются»?
— На ножах или просто «помахаться»? — ехидно задал вопрос Сергей. — По мне лучше с оружием. Привык как-то к нему. Сроднился. Память с войны. — И он показал на свой немалых размеров нож.
— Давай, — улыбнулся Олег и, сунув руку за спину, достал оттуда небольшой тёмный клинок, скорее похожий на тонкий удлинённый старинного вида скальпель, чем на боевой нож. — До третьей крови. В живот, шею и лицо не бить.
Встав напротив другдруга, мужчины начали «танец войны». Никто из них не махал во все стороны ножами, лишь изредка совершая быстрые выпады в сторону соперника. Обмен ударами, казалось, неминуемо приведёт к порезам, а то и к более тяжёлым последствиям, но бежали секунды, а оба мужчины так и оставались внешне невредимы. И только чуть отвлёкшись на появление детей, Сергей получил порез на локте. Через пару секунд его бедро и плечо тоже были попятнаны.
Белый отскочил от соперника и демонстративо слизнул кровь с ножа. Молниеносным движением, протерев клинок с двух сторон о рубашку, снова сунул руку за спину и когда она стала видна — ножа в ней уже не было.
— Спасибо, Сергей, за удовольствие, — Олег слегка поклонился Ярому. — Те6я хорошо натаскали в своё время, но, к сожалению, техника всё же не та, что требуется для боя на ножах. Для бойца спецгруппы ты вполне хорош, не обижайся на мои слова. Меня бою на ножах учили почти двадцать лет. И могу обяснить почему. Не забывай, что я — ЛЕКАРЬ. А что всегда у того? Правильно, скальпель или тонкий нож, которым можно и операцию провести и хлебушек в пути нарезать. Я пару раз оказывался в таких ситуациях, когда меня всего ощупывали, заставляя отдать лишнее. Но мой нож никогда ни у кого не вызвал вопросов. А иначе чем я, к примеру, смогу сделать надрез, что бы достать пулю? Вот этим клинком я однажды и смог пробить себе дорогу к свободе, когда меня захотели тихо прикопать после одной, скажем так, неофициальной помощи простудившемуся двумя пулями. Тому помог, и он, даже, придя в себя, поблагодарил, а вот его помощник решил, что видел я слишком много. Ну и… С тех пор Белый и прекратил лечить взрослых. А то мотался с утра до ночи, порой и благодарности не слыша. Все почему-то думали, что я просто ОБЯЗАН в силу каких-то непонятных мне законов, срываться в любой момент из дома. Так я помогал больше года. И понял одно, что меня просто используют.
— И как ты смог освободиться от прежних обязательств? — спросил незаметно подошедший Свар, проводя рукой по кровоточащим порезам Сергея. Когда он полотенцем, зажатым в другой руке, стёр кровь, кожа была чистой, без всяких следов. Оставив остолбеневшего Ярого осматривать себя, Древний придвинулся к Белому.
— И?
— Никак. Через пару знакомых пустил слух, что бы меня больше не беспокоили. Был, правда, один раз, когда пара мордоворотов припёрлась и, угрожая пистолетами, пыталась заставить ехать куда-то, но я им на пальцах объяснил, что никуда больше ни с кем ездить не буду.
— На пальцах? — хмыкнул Свар. — Это как?
— Сломал им по указательному пальцу на обеих руках и отвёл к их же машине. Там сидел ещё один их приятель, правда, более разумный. Тот принял своих дружбанов как надо и машина уехала.
— И что, так всё и проглотили? — не унимался Древний.
— Ну, не сразу, но проглотили, — Олег, вспомнив старую историю, даже заулыбался. — Когда в следующий раз ко мне пытались ввалиться уже трое, неувязочка вышла, точнее накладка. У меня в гостях как раз были приятели одного из бывших пациентов. Приехали отблагодарить за своего друга, которого я не только задержал на этой земле, но и вернул в строй. Вообщем, четверо спецназовцев в полевой форме, при личном оружии, потому, что ехали в очередную командировку, а тут явились с претензиями бывшие спорсмены, которые стали права качать… Я тогда, помню, даже не успел ничего сделать. Меня господа офицеры задвинули как маленького в угол, а сами душу отвели — наваляли тем по самое немогу. Потом, правда, что бы самим не светиться, попросили меня вызвать милицию, а сами свалили, хохоча на весь двор. Не знаю, какие были разговоры в других местах, но больше ко мне не обращались.
— Интересная история, жизненная, — улыбнулся Свар. — Хотелось бы и мне с тобой на ножах попробовать, но чуть повременю. Вот когда стану полностью владеть моторикой тела, тогда и попрыгаем.
— Буду ждать. Мне и самому интересно — чем ты таким владеешь, что бы меня удивить. — Белый улыбнулся и повернулся к палаткам. — Так. Всех вижу кроме Кати. КАТЯ! Ты готова к купанию?
Не услышав ответа, Олег, сделав несколько шагов, исчез в палатке, что бы спустя пару секунд появиться вновь, но со связанной девушкой на руках. У той на лице была гамма чувств — и растерянность и стыд и… еле скрываемая радость.
— Поскольку я обещал купание абсолютно всем, кто не сможет выполнить задание, надо следовать своим словам. — И Олег аккуратно на руках понёс девушку к воде. Правда, через пару секунд руки Кати обвили шею мужчины, и голову она положила ему на плечо.