Туман рассеивается, и я снова вижу библиотеку, чувствуя пульсирующую в висках кровь. Вокруг меня столпились люди. Замечаю на полу рассыпавшееся содержимое сумочки и подползаю поближе, чтобы сгрести все обратно. Под столом вибрирует телефон, на экране светится одно слово.
Мама.
Хватаю трубку и понимаю, что мне надо поговорить с ней лично. На плечо опускается чья-то ладонь.
— Мы вызвали скорую, — сообщает пожилой мужчина. У него заботливый взгляд, а на голове старомодная шляпа, как у Индианы Джонса.
— Я в порядке. Просто почти не ела сегодня. — Я встаю, вцепившись в сумочку, но колени дрожат.
— Что-то мне не кажется, что вы в порядке, юная леди.
— Мне надо домой.
Пытаюсь проскочить мимо, но он следует за мной по пятам.
— Пускай вас осмотрит доктор. Что в этом плохого?
Тут особо не поспоришь, так что я остаюсь и жду. Появляются люди в белых футболках с носилками, но я знаю, что фельдшеры ничего не обнаружат. Ничего такого, что могло бы зафиксировать их оборудование.
И все же со мной что-то не так. Меня просят присесть, и я, стиснув ремешок сумочки, повинуюсь. Болезнь путешественников во времени. Объединение новых и старых воспоминаний. Я считала, что смогу ее избежать. Полагала, что со мной этого не случится, но сейчас эта болезнь ударила по мне, и довольно сильно.
Нужно отыскать папу. Надо обелить его имя, прежде чем старые воспоминания о том, как он меня растил и как мы с Риком были вместе, испарятся, уступив место новым. Или, что еще хуже, прежде чем у меня произойдет кровоизлияние в мозг, и я умру.
Глава 5
Доктора говорят, что все в порядке — это просто истощение и голод. Но они не считают нужным сделать мне сцинтиграфию головного мозга, а я уж точно не стану им это предлагать. В итоге мне просто дают поесть и попить сока. Примитивно, но это срабатывает.
В начале девятого вечера я уже сижу, свесив ноги с кровати, и жду, когда меня заберут родители. Надеюсь, мама приедет одна, и я смогу с ней поговорить. Слышу шаги в коридоре. В животе тревожно порхают бабочки. Я поднимаю взгляд и вижу растрепанного Джекса.
На его лице написано беспокойство. И хоть я злюсь, но мысленно вижу его на свадьбе в моих новых воспоминаниях. Я испытываю к нему новые чувства. Джекс вырастил меня, и, как бы я его ни ненавидела, но то, как я себя с ним вела, было несправедливо. Он молча садится рядом со мной на койку и накрывает теплой ладонью мою руку. Я рассматриваю его лицо, пока он изучает линолеум на полу.
Мне не хочется с ним ссориться — не стоит еще сильнее усложнять себе жизнь.
— Прости, — шепчу я, кусая губу.
— Где ты была? — спрашивает Джекс, часто моргая, и, встретив мой взгляд, тут же отводит глаза.
Такое чувство, будто ему тяжело даже находиться рядом со мной. В его глазах застыла боль, источником которой стала я, и мне стыдно — за все.
— Просто гуляла. Надо было подумать.
Джекс опирается локтями на бедра и наклоняется вперед.
— Ты пользовалась компьютером в библиотеке?
Должно быть, доктора ему все сообщили.
— Ага. — Я мну подол юбки, переполненная чувством вины.
Джекс вздыхает.
— Мне жаль, что ты узнала обо всем подобным образом. Знаю, мы должны были сами рассказать тебе о слушании по поводу условно-досрочного освобождения. Твоя мама… — Он замолкает, очевидно, старательно подбирая слова. — Мы не хотели тебя расстраивать. И это работало.
Его улыбка заразительна, и когда я улыбаюсь в ответ, Джекс пододвигается ближе. Он обнимает меня за плечи, пытаясь подбодрить. Я закрываю глаза. Все внутри меня кричит Джексу, чтобы он прекратил, но я сдерживаю порыв.
Он целует меня в лоб.
— Мне жаль, принцесса, мне очень жаль. Знаю, тебе бы хотелось, чтобы все уладилось как-нибудь само по себе.
Да, хотелось бы. Этого и многого другого.
— Где мама?
— У нее было позднее совещание, и она застряла в пробке. Мама встретит нас дома.
Он играет с моими волосами, словно делал это миллион раз, и у меня перед глазами всплывает картинка его лица, когда он укладывает меня спать. Я обнимаю его за шею пухлыми ручками и лепечу: «Я люблю тебя, папочка».
Папочка.
Меня осеняет.
— Мама много работает.
Я подобного не ожидала. Думала, мы будем вместе.
— Это ненадолго. Ведь через пару недель мы отправимся в отпуск на Багамы. Понимаю, поездка с родителями не самая модная вещь в мире…
Я смогу провести время с мамой, если к тому времени мой мозг не превратится в кашу.
— Да нет, звучит здорово. Не могу дождаться.