Критикуя — предлагай! Но мне нечего было ему предложить. Мне бы разобраться с собственной жизнью, стремительно несущейся в никуда.
Замок щёлкнул. Дверь распахнулась.
На пороге ожидаемо стояла Ксюша с наполовину надкусанным печеньем в одной руке и увесистым пакетом в другой.
— Пап, мамины печеньки такие вкусные! Обожаю их! — с трудом выговаривая слова из-за набитого рта, сообщила нам юная актриса.
Лицо Петра, маячившего на заднем плане, было багровым.
Шутки шутками, но пора было завязывать с этим представлением.
Я резко зашла в квартиру, прошла на кухню мимо бешено вращающего глазами мужа. Взяла термос с заваренным к ужину травяным чаем. Вернулась в прихожую. Через небольшое сопротивление забрала у Ксюши пакет с печеньем, сунула его в руки её отцу, а ей вручила термос. Затем извлекла из своей сумки, висящей у входа, кошелек. Достала из него пятитысячную купюру, присела перед девочкой.
— Ксюша, ты умничка. И я уверена, что все понимаешь. Но будь, пожалуйста, осторожнее. Люди бывают разные, а ты ещё… — я хотела сказать, что маленькая, но вспомнила, как болезненно в этом возрасте на подобное реагировала Ася, — не слишком взрослая, — скорректировала я свои слова.
Погладила девочку по голове, засунула купюру ей в карман пиджака, поднялась, развернулась и подтолкнула её к отцу.
А в следующее мгновение поняла, в кого пошла Ксюша.
Потому что молчавший всё это время отец обрёл речь и, не моргнув глазом, произнес:
— Алён, ты реально думаешь, что мы отдадим тебя ему? И это после стольких лет, которые ты почти отсутствовала в нашей жизни?
Ах ты ж!…
Глава 3
К щекам прилила кровь. Я бы поаплодировала актерскому мастерству этой парочки, если бы не была главной участницей всего происходящего.
В этот раз Петьку, похоже, дожали.
Он оставался на месте и смотрел куда-то сквозь меня.
Ага, скорее всего, производил сложные математические расчеты, высчитывая, когда это я могла его так ловко обвести вокруг пальца и родить ещё одну дочь.
Угу, я тоже посчитала. Ну мало ли? А вдруг придется давить аргументами. Они у меня были крепкие и неопровержимые. Я никогда сильно не набирала вес — спасибо родителям, генетике, активному ребенку и постоянной работе. И не отлучалась из дома больше, чем на пару месяцев.
Петька, судя по ожившим глазам, пришел к тому же выводу.
Ксюша же, по-хозяйски примостившись на диванчике в прихожей, открыла термос, наполнила его крышку ароматным чаем, сделала глоток и, довольно причмокнув, сказала:
— Главное же не кто родил, а кто воспитал. Правда, мам?
Муж истерично закашлялся.
Я ещё раз осмыслила то, что она сказала, и подумала о своих одно-двух недельных командировках за последние семь лет. Их было не то чтобы много, но три-четыре раза в год можно было запросто наскрести.
— Значит, так, — с набирающей обороты угрозой в голосе взревел муж. — Я не знаю, откуда ты их притащила, но чтобы завтра утром здесь не было ни души! И чтобы вся моя одежда была на своем месте! Я понял, с тобой нельзя по-человечески. Если продолжишь этот цирк, мы поговорим по-другому!
Петр рванул мимо меня, грубо отпихнув локтем. С отцом моего гипотетического ребенка это не прошло, во-первых, из-за разницы в массе, во-вторых, он так ловко занял дверной проем, что Петьке реально пришлось протискиваться в узкую, но всё же оставленную для него щель.
Мой пока ещё настоящий муж по-хамски выругался и изо всех сил пихнул дверь.
Она с грохотом закрылась, оставив меня наедине с совершенно незнакомыми людьми.
— Совет — позвоните в круглосуточную службу услуг и сейчас же поменяйте замки.
— Ха, — выдохнула я и устало опустилась на диванчик рядом с Ксюшей. — Думаете, это моя главная проблема? — с вызовом уставилась я на человека, у которого, похоже, было решение на любой случай жизни. Не факт, что верное, но оно было!
— Главные вы будете решать на нейтральной территории. Ксюша, — он перевел взгляд на дочь.
Девочка допила остаток чая, отставила крышку термоса на узкий столик под зеркалом, встала, повернулась ко мне, приподняла край пиджака и залезла в кармашек своей юбки.
К моему удивлению, там оказался вполне вместительный кошелек.
Она раскрыла его, отсчитала четыре тысячных купюры и протянула их мне.
— Зачем? — удивлённо уставилась я на неё.