Я его уговаривал еще поработать, а он все-таки просил отпустить. Я стал думать, в качестве кого его послать. Потом на манер калининской создали опергруппу ЦШПД. Я доложил Пономаренко, и Штрахов как уполномоченный ЦШПД был откомандирован во вражеский тыл на оккупированных территориях Витебской и Калининской областей.
Как-то от Алексея Ивановича пришла шифровка: он просил выслать самолет на озеро Язно, чтобы забрать ценности, собранные населением партизанского края в фонд обороны.
По нашему звонку генерал Н. П. Дагаев выделил летчика Серафима Григорьевича Фадеева. К сожалению, не все получилось сразу. То погода была нелетная, то посадочные сигналы перепутали. Удался только третий полет. Но зато, когда летчик вернулся и втащил в мой кабинет тяжелый мешок, мы ахнули.
Чего там только не было! Часы, кольца, портсигары, облигации. Отдельно были сложены партизанские трофеи, захваченные у гитлеровцев. Авторитетная специальная комиссия составила обстоятельный приемочный акт и отвезла ценный груз, предназначенный для финансирования создания новой военной техники, в банк.
Конечно, не будь такой поддержки наших бесстрашных летчиков, партизанское движение вряд ли приобрело бы столь могущественный характер, не смогло бы стать столь важным стратегическим фактором. Я с глубоким почтением вспоминаю бесстрашных авиаторов Мамкина, Тарасова, Денисова, Кузнецова, Ползунова и многих других. Время стерло в памяти их имена, но осталась незабываемой их отвага.
Круг людей, достойных упоминания, велик. Я бы хотел назвать всех, но при всем моем желании объем книги не позволяет это сделать.
Покидая Калининский фронт, на котором провел восемь очень напряженных, непростых месяцев, я сохранил о людях, с которыми воевал, самые теплые чувства. Моим преемником стал И. И. Рыжиков, мой довоенный знакомый, секретарь ЦК Компартии Белоруссии, очень опытный, образованный работник, участник Гражданской войны.
Честно говоря, меня мучили сомнения: справлюсь ли? Там, на фронте, у меня были очень хорошие отношения с командующим М. А. Пуркаевым и начальником штаба М. В. Захаровым. С Матвеем Васильевичем судьба свела меня и после войны, когда он был командующим Ленинградским военным округом, а я начальником погранвойск этого округа. Мы сохранили дружбу и в Москве, куда нас привела служба.
В Центральном штабе я снова стал работать с П. К. Пономаренко. Мне импонировали его всесторонняя образованность, блестящая память, неиссякаемая работоспособность, широкий кругозор, умение выслушать собеседника и быстро войти в суть вопроса.
С высоты ЦШПД я имел возможность сравнивать, сопоставлять результаты действий партизан во многих регионах, на разных фронтах, и за своих калининских товарищей мне, честное слово, никогда не было стыдно.
6 сентября 1942 года был учрежден пост — Главнокомандующий партизанским движением, на который был назначен член Политбюро ВКП(б) Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов.
Ворошилов попытался, как это было предусмотрено в начале 1930-х годов, военизировать партизанские силы и приступить к осуществлению внезапных крупных операций партизанских сил с целью закрыть пути подвоза войск противника и отрезать их на фронте от источников снабжения. Главком партизанским движением принял меры по укомплектованию ЦШПД опытными военными кадрами.
ЦШПД и подчиненными ему республиканскими и областными штабами партизанского движения проводилась большая работа по подготовке партизанских кадров: радистов, диверсантов, разведчиков. Наладилась радиосвязь с партизанскими формированиями. Принимались меры по снабжению партизан необходимыми им средствами борьбы и связи. Но из-за недостаточного выделения самолетов для доставки грузов партизаны остро нуждались в минно-подрывных средствах и других видах оружия.
П. К. Пономаренко, оценивая деятельность Главнокомандующего партизанским движением маршала К. Е. Ворошилова, говорил, что «благодаря его авторитету, энергии и настойчивости были решены многие важные вопросы партизанского движения, особенно в части боевого и материально-технического снабжения и авиационных перевозок для партизан».
Под руководством Главкома партизанским движением принимались конкретные меры для того, чтобы все же военизировать партизанские формирования. Предполагалось, что весной, когда установится черная тропа, внезапными операциями крупных сил партизан, в состав которых уже намечалось включение и отдельных гвардейских батальонов, будет полностью парализовано железнодорожное и автомобильное движение. В результате враг лишится возможности снабжать и пополнять свои войска на фронте, останется без боеприпасов, без горюче-смазочных материалов. Все это облегчит войскам Красной Армии разгром войск вермахта.