балкончиков,
портиков
610 сколько в ней ступ_е_ней
и не счесть ступне -
ступен_е_й этих самых
до чертиков!
Коль пешком пойдешь -
иди молодой!
Да и то
дойдешь ли старым!
А для лифтов -
трактиры по лестнице той,
620 чтоб не изголодались задаром.
А доехали -
если рады нам -
по пяти впускают парадным.
Триста комнат сначала гости идут.
Наконец дошли.
Какое!
Тут
опять начались покои.
Вас встречает лакей,
630 Булава в кулаке.
Так пройдешь лакеев пять.
И опять булава.
И опять лакей.
Залу кончишь -
лакей опять.
За лакеями
гуще еще
курьер.
Курьера курьер обгоняет в карьер.
640 Нет числа.
От числа такого
дух займет у щенка-Хлестакова.
И только
уставши
от страшных снований,
когда
не кажется больше,
что выйдешь,
а кажется,
650 нет никаких оснований,
чтоб кончилось это -
приемную видишь,
Вход отсюда прост -
в триаршинный рост
секретарь стоит в дверях нем.
Приоткроем дверь.
По ступенькам - (две) -
приподымемся,
взглянем,
660 ахнем! -
То не солнце днем -
цилиндрище на нем
возвышается башней Сухаревой.
Динамитом плюет
и рыгает о нем,
рыжий весь,
и ухает ухарево.
Посмотришь в ширь -
иоркширом иоркшир!
670 А длина -
и не скажешь какая длина,
так далеко от ног голова удалена!
То ль заряжен чем,
то ли с присвистом зуб,
что ни звук -
бух пушки.
Люди - мелочь одна,
люди ходят внизу,
под ним стоят,
680 как избушки.
Щеки ж
такой сверхъестественной мякоти,
что сами просятся -
придите,
лягте.
А одежда тонка,
будто вовсе и нет -
из тончайшей поэтовой неги она.
Кальсоны Вильсона
690 не кальсоны - сонет,
сажени из ихнего Онегина.
А работает как!
Не покладает рук.
Может заработаться до см_е_рти.
Вертит пальцем большим
большого вокруг.
То быстрей
то медленней вертит.
Повернет -
700 расчет где-нибудь
на заводе.
Мне
платить не хотят построчной платы.
Повернет -
Штраусы вальсы заводят,
золотым дождем заливает палаты.
Чтоб его прокормить,
поистратили рупь.
Обкормленный весь,
710 оп_о_енный.
И на случай смерти,
не пропал чтоб труп,
салотопки стоят,
маслобойни.
Все ему
американцы отданы,
и они
гордо говорят:
я -
720 американский подданный.
Я -
свободный
американский гражданин.
Под ним склоненные
стоят
его услужающих сонмы.
Вся зала полна
Линкольнами всякими.
Уитмэнами,
730 Эдисонами.
Свита его
из красавиц,
из самой отборнейшей знати.
Его шевеленья малейшего ждут.
Аделину
Патти
знаете?
Тоже тут!
В тесном смокинге стоит Уитмэн,
740 качалкой раскачивать в невиданном ритме.
Имея наивысший американский чин -
"заслуженный разглаживатель дамских морщим",
стоит уже загримированный и в шляпе
всегда готовый запеть Шаляпин.
Паркеты песком соря,
рассыпчатые от старости стоят профессора.
Сам знаменитейший Мечников
стоит и снимает нагар с подсвечников.
Конечно,
750 ученых
сюда
привел
теорий потоп.
Художников
какое-нибудь
великолепнейшее
экольдебозар.
Ничего подобного!
Все
700 сошлись,