Нелл Уайт-Смит
150 моих трупов
Место действия
Эта книга – самостоятельная история, у неё нет других частей.
Тем не менее она – часть большого цикла книг о мире, который стоит на границе с Хаосом и может быть уничтожен каждое полнолуние. В этом мире нет людей. Основная антропоморфная раса там – механоиды. Существа из органических и механических частей тел. Они такими рождаются.
Ликра, о которой часто упоминается в книге – жидкость, которая опосредует обмен веществ между механическими частями тела. Что-то среднее между кровью и интернетом. Для жителей этого мира ликра важнее, чем кровь, потому, что она есть во всём живом: домах, поездах, механических големах. Ликровая сеть – основа для каждого города.
Исторический период, в котором живут персонажи этой книги – возрождение мира после глобальной войны за мироустройство, за которой последовала череда природных катастроф, изменивших облик земли и структуру её недр.
Экономически это период дикого-дикого капитализма.
Если вы встретите непонятное слово в книге, то имейте в виду, что в конце есть глоссарий со всеми важными для повествования терминами.
Я надеюсь, что это вступление поможет вам окунуться в мир и погрузиться в его, не совсем человеческую, логику.
Приятного чтения!
Посвящается моему дорогому Мирику,
который трижды спас эту книгу
Глава 1
Поезд
I
Умереть – самая большая мечта моей жизни. И конечно же, я боюсь смерти. Да, эти стремления не лишены противоречия. Но что есть наша душа, как не чёрная коробка, набитая хламом? Стоит только сунуть в неё руку, и какая-нибудь странность прилипнет сама собой.
Я никогда не предпринимал попыток самоубийства. Не размышлял о чём-то посмертном. У меня нет завещания. Я просто хотел бы умереть. Сегодня или завтра. Сейчас. Всегда. Любым способом. Я не буду извиняться за это.
В мире, как он ни жесток, для всего есть место. Кое-как найти своё удалось и мне. Не слишком тёплое. Без лишнего простора. Но здесь я чувствовал себя спокойно. День ото дня меня ничто не беспокоило. От всех тревог защищали железные стены вагонов. Покачивающийся мерно пол. Поезд рейс за рейсом прокладывал путь сквозь токсичные просторы пустошей. Я двигался вместе с ним.
Я сопровождал груз. Сегодня и последние годы.
В настоящий момент мы провели в пути почти шесть дней и теперь приближались к пункту назначения. Состав подмалывал под огромные колёса километры. Один за другим. Одинаковые. Бесконечные. Безмолвные.
Начиналась моя смена. Наступала ночь.
Примерно час назад поднялась пылевая буря. Начавшись ещё в сумерках, она не ослабевала. Стала только жёстче. Спряталась под пологом кромешной тьмы. Песок скрежетал по бокам вагонов. Словно мог порвать их металл. Пропилить насквозь и растворить его ошмётки в себе. Песчаный ветер уже кое-где до блеска отполировал угрюмые бока состава. В иных местах вагон вынужденно армировали, чтобы скрыть прорехи.
Страшно посчитать, скольким ночам в пустошах этот поезд переломил хребет. Сотням. Или тысячам. Но где-то впереди ждала та единственная, что сломает хребет ему.
Я почувствовал, как локомотив сбавил ход. Толчок. Это поезд начал снижать скорость. Он становился всё осторожнее с бурей. Нужно думать, эта задержка и все подобные ей в итоге выльются в увеличение продолжительности пути. Но время дороги для меня не имело значения. Закончив сопровождать этот груз, я принял бы следующий. Такова суть моего назначения.
Приходило моё время заступать на дежурство. Я вышел из купе для отдыха сопровождающего персонала. Открыл дверь из тамбура в суфле, соединявшее вагоны. Тут качало сильней. Герметичность оказалась нарушена. Внутри колыхалась мелкая песочная взвесь. Ядовитая. Я задержал дыхание. Прошёл сквозь неё. Рукой при этом крепко прижал карман, где хранились перчатки. Шум бушующей снаружи бури здесь резал уши.
В следующем вагоне звуки стали приглушены. Воздух пригоден для дыхания. Перед входом в шлюзовую комнату, ведущую в гермохранилище, я достал часы. Посмотрел на них. Любовался с минуту. Слушал внимательно их тиканье, легко отделяя его от другого шума. Нас в этой жизни двое. От двери в шлюз послышался шорох. Я замер. Быстро убрал механизм. На звук не обернулся специально. Чуть выпрямил спину. Но ко мне никто не подошёл. Никакой опасности. Я ошибся.
Доставать часы снова я не стал. Как следует отряхнулся. Снял куртку общего назначения и сменил на внутреннюю спецовку. У плеч, где ткань соприкасалась с родной механикой моего тела, она уже довольно истрепалась. Время латать.