В европейскую культуру прочно входит такой вид испытаний как относительно дальние, относительно долгие, относительно сложные и относительно трудные путешествия.
Конечно и уровень тяжести, и уровень сложности путешествий весьма различен.
Во первых, весьма условная граница отделяет такие понятия как пешеходная прогулка, поездка, плавание по морю, или реке от понятия "путешествие".
Во вторых, само "путешествие" для кого то и в каких то конкретных обстоятельствах перестает быть "испытанием" (впрочем, если вспомнить аварии колоссальных океанских туристических лайнеров, то можно представить, что маленький, латентный элемент испытания в путешествии, даже предельно комфортабельном, сохраняется).
Путешествия стали практичными, социально одобряемыми испытаниями.
Из числа дальних путешествий в отдельную "категорию" выделяются путешествия кругосветные.
16.4.Пессимизм и оптимизм
Итак, рубеж между 1400 ми и 1500 ми годами нашей эры.
Продолжается мощное давление на христианскую европейскую цивилизацию с юга. Еще впереди сражение под Веной в 1683 году и победа.
Но уже появляется совершенно не пессимистичный вид человека. В каких то случаях можно увидеть итальянскую энергичность и подвижность (Христофор Колумб). В других случаях все более отчетливой является предельная решительность, по своей сути - оптимистичная (кто то может заметить легкую меланхоличность - уж очень трудна была жизнь) (Фернан Магеллан). К энергичности, подвижности и решительности добавляется что то вроде несокрушимого упрямства, упорства, превращающегося в эффективную твердость (Хуан Себастьян Эль Кано). В историческом тумане прорисовывается веселая неодолимая хищная (надоело жить скудно!) авантюристичность и удачливость Фрэнсиса Дрейка.
По пятам за конкистадорами идут неутомимые представители торгового дома Вельзеров.
Деятельность нового - оптимистичного - человека документально освещается судовыми журналами и личными дневниками.
Рациональность и системность оказываются небезрезультатными.
Взяв на борт корабля "Надежда" в состав экспедиции "астронома" швейцарца Горнера, капитан И. Ф. Крузенштерн огибает мыс Горн, а затем и весь земной шар, за три года плавания не теряет умершим почти ни одного члена экипажа, и почти ничего из такелажа ("На "Надежде" во все время нашего плавания не потеряно не только мачты, ни стенги, ни рея, ни якоря, ни каната") (упоминает о некоторых оздоровившихся участниках трехлетнего плавания), из Камчатки отправляет в Петербург через Сибирь графа Федора Толстого, а после возвращения в Россию почти наполовину заполняет свою книгу о кругосветном плавании записями о навигационных исчислениях.
Вернемся мысленно к первому кругосветному путешествию (годы кругосветной экспедиции Магеллана 1519-1522). Фернан Магеллан отправляется в плавание. Состав экспедиции постоянно сокращается. Этот процесс "выбывания" "захватывает" и самого Магеллана, погибающего в ходе плавания. На смену упорству Магеллана приходит упрямство Х. С. Элькано. Возникает эффект накопления упорства. Это интегральное упорство оказывается успешным.
Можно задуматься и над таким гипотетическим вопросом: а если бы Х. С. Элькано остался на борту один, то могла бы экспедиция Магеллана завершиться в формате одиночного плавания? Смотря, конечно, какой был бы расклад обстоятельств. Но представим себе обнаруженную где либо поблизости от испанского побережья каравеллу, на которой, поставив небольшой парус, стремится завершить кругосветное плавание упрямый (оптимистичный?) Элькано. А после плавания направляется со свечой в руке для молитвы в храм. В таком гипотетическом варианте нет ничего невероятного. И такой гипотетический вариант мог бы стать дополнительной иллюстрацией к тенденции нарастания потенциала успешности, возрастания уровня оптимизма.
"Прекраснейшая одиссея в истории человечества - это плавание двухсот шестидесяти пяти мужественных людей, из которых только восемнадцать возвратились на полуразбитом корабле, но с флагом величайшей победы, реющим на мачте", - пишет Стефан Цвейг об экспедиции Магеллана - Элькано [Цвейг С.].
Кому то может показаться, что вслед за путешествиями, за дальними морскими плаваниями в духовной жизни Европы все более отчетливо начинает проявляться оптимизм.
Не так много проходит времени с момента победы под Веной в 1683 году, а Европа, в общем, оптимистична. Вена кружится в танцах, слушает музыку Франца Йозефа Гайдна, Вольфганга Амадея Моцарта.
Но, наверное, оптимизм, танцы и музыка, не "списали в архив" воспоминания о "трудных временах", да к тому же никуда не исчезли практики испытаний, практическая польза от мобильности и динамичности.
16.5. Путешествие как суперспорт
Опережающие испытания - это занятия, все же, элитарные. Они - удел наиболее готовых, наиболее опытных, наиболее жизнеспособных людей. Они предполагают не только физические, но и духовные достижения. Один из признаков опережающих испытаний - необходимость действовать в измененной среде жизнедеятельности.
Спорт - это сопоставление достижений, выраженных в количественных показателях (в метрах, килограммах, секундах, баллах и т.д.). Испытание, путешествие тестирует состояние тела и духа.
Естественно, между спортом, с одной стороны, и суперспортом, испытаниями, с другой стороны, - нет непроходимой границы. Если согласиться, что спорт - это дистиллированные испытания, то ведь и степень дистилляции может быть разной.
В конце концов, и пешеходное путешествие можно дистиллировать до спортивного ориентирования длительностью в несколько часов. А марш бросок можно усложнить и удлинить до уровня пешеходного путешествия. Спортивный марафон (более 40 км.) может на кого то произвести впечатление небольшого путешествия.
16.6.От "испытаний" - к "опережающим испытаниям"
Культура (опережающих) испытаний в формате путешествий становиться неотъемлемой частью европейской культуры.
Культура испытаний - не только культура преодоления трудностей, но и культура опережающего познания и самопознания. В чем разница между "просто" испытаниями и "опережающими" испытаниями?
Можно составить историю катастроф, трудных ситуаций с описанием поведения людей в момент происходивших событий. Обобщить соответствующую информацию, составить рекомендации. В таком описании и обобщении присутствует полезное культурное движение.
Но культура опережающих испытаний, опережающего познания и самопознания предполагает не "ожидание" каких либо катастроф или неблагоприятных ситуаций с их последующим осмыслением и анализом, а "выдвижение" навстречу этим ситуациям, опережающее накопление опыта, знаний, навыков, полезных качеств.
В том то и дело! И трудности, и пессимизм нужно предупредить, опередить! А в этом опережении и состоит один из важных рецептов успешности.
Культура опережающих испытаний - это, с одной стороны, что то эфемерное. С другой стороны, это что то весьма реальное, становящееся достоянием всей европейской цивилизации.
В этом смысле массовая помощь путешественникам, о которой мы узнаем из книг Джошуа Слокама (первое одиночное кругосветное плавание на яхте "Спрей" ["Слокам, Джошуа"]), Уильяма Уиллиса (в одиночку переплыл Тихий океан на самодельном парусном плоту в 1954 и 1964 годах ["Уиллис, Уильям"]), Чэя Блая (одиночное кругосветное плавание на яхте "Бритиш стил" по весьма сложному маршруту без заходов в порты ["Chay Blyth"]), других одиночных мореплавателей - это не только филантропическое желание помочь, не только уважение к мужеству и отваге, но и, предполагаю, интуитивный прагматичный разумный эгоизм. Ведь путешественники ставят на себе прививку пессимизма, трудностей, испытаний и делают общекультурным достоянием оптимизм и успешность.