Индивидуальная успешность становилась для многих наблюдателей возможностью "вовлечения" в успешность, возможностью консолидации в процессе признания успешности.
16.9.Признание успеха - элемент культуры. Самопризнание
Читая, например, книги Грэма Грина, Ч. Блайта, А. Бомбара, Дж. Слокама, У. Уиллиса мы можем прийти к выводу, что признание успеха становится отдельным элементом культуры успешности и культуры в целом.
В определенных случаях, например, в обществах с общинной психологией, мы можем встретить и неблагоприятные реакции на успех, попытки похищения успеха.
Более подробно тема "признание успеха" представлена в моем очерке "Успех и признание".
Самостоятельный логический пункт темы "признание успеха" - самопризнание. Формой такого самопризнания является написание успешным человеком, например, успешным путешественником, книги об испытаниях и об успехе.
И Грэм Грин, и Ч. Блайт, и А. Бомбар, и Дж. Слокам, и У. Уиллис стали авторами книг, в которых были описаны их путешествия.
16.10.Краткое послесловие
"(Опережающие) испытания" - "успешность",
"пессимизм" - "оптимизм",
"спорт" - "суперспорт",
"неблагоприятные реакции на успех, попытки похищения успеха" - "безразличие к успеху" - "признание успеха"
- эти понятия, как показывает реальность, взаимосвязаны и характеризуют культуру успешности. Естественно, лишь этими - перечисленными - понятиями характеристика культуры успешности не исчерпывается.
Можно предположить, что по мере развития культуры успешности происходит накопление успешности, а общество становится все более успешным.
Для определенных случаев, наверное, можно сформулировать и иной (обратный) тезис: об утрате потенциала успешности и все менее успешном социуме. Возможно, история конкисты (ориентировочно рубеж между 1400 ми и 1500 годами нашей эры) демонстрирует пример взаимодействия обществ с потенциалом накопления успешности и обществ с общинной психологией.
Естественно, изложенные обобщения и выводы не претендуют на бесспорность.
2 декабря 2016 г.
17.Успех и признание. К вопросу об успешных путешествиях Г. Ф. Байдукова, Ч. Блайта, А. Бомбара, Н. Г. Гарина Михайловского, М. Горького, К. Г. Маннергейма, Дж. Слокама, Г. Хьюза. Очерк
17.1.Вместо предисловия
В процессе подготовки и публикации книг о законах успеха, чтения книг, написанные успешными путешественниками, книг об успешных путешественниках, я обнаружил, что накопился материал, характеризующий тему "признание успеха".
Сформулировались и некоторые обобщения по этому вопросу. Этого материала и этих обобщений было недостаточно для написания задуманного очерка об успешности как культурном феномене. Возникла альтернатива: или (1) включить этот материал и эти обобщения в ранее задуманный очерк, еще не готовый, или (2) попытаться написать самостоятельный очерк, сделав акцент на теме "признание успеха".
("Признание успеха" - это один из факультативных, необязательных составных элементов "успешности").
Приняв во внимание законы успеха Генриха Шлимана "Публикуйся!" и Майкла Фарадея "Работай. Заверши. Опубликуй", я выбрал второй вариант (что не препятствует включению соответствующего материала и обобщений - при необходимости - в очерк об успешности как культурном феномене).
Таким образом, данный очерк посвящен теме "признание успеха".
17.2.Успех: доминанта позитивного восприятия. "Общинность" и "успешность"
Отметим, что рассматривается в данном очерке "успех" преимущественно индивидуальный.
Конечно, можно поразмышлять и порассуждать на тему: соотношение успеха коллективного (общественного) и успеха индивидуального. Но все же правомерна гипотеза, что именно массовая индивидуальная успешность является основой для успешности коллективной (общественной).
Предположим, что успех - успех конкретного индивидуума - стал фактом. Каково же отношение к этому факту со стороны социального окружения?
Примем во внимание, что длительное время - еще с первобытных времен - безопасность и пропитание обеспечивались для человека в формате коллективности, общественности, общинности.
Социальное окружение ничего не имеет против коллективного успеха. К индивидуальному успеху у социального окружения "эпохи общинности" отношение - неоднозначное. В каких то случаях - одобрительное. Но неожиданный, не запланированный индивидуальный успех ставит под некоторое сомнение сложившуюся систему социальных связей, и, следовательно, может вызвать определенную отрицательную реакцию.
Косвенно эту тему затронул М. Горький, размышляя о судьбе тех, кто "пытается внести в жизнь деревни нечто от себя, новое". По мнению М. Горького, один из вариантов реакции на такую попытку - "деревня встречает недоверием, враждой и быстро выжимает или выбрасывает из своей среды. Но чаще случается так, что новаторы, столкнувшись с неодолимым консерватизмом деревни, сами уходят из нее" [Горький М.]. Можно полагать, что эти свои высказывания М. Горький распространял на период до 1917 года.
В какой то мере эта тема, тема отношения социального окружения к индивидуальному успеху, характеризуется цитатой из очерка Е. Соловьева "Лев Толстой. Его жизнь и литературная деятельность".
"Один из таких обходов... Приходит Л. Толстой к Ивану Чурисенку, просившему себе каких то кольев или сошек для того, чтобы подпереть свой развалившийся двор. Видит Толстой, что строение действительно никуда не годится, и Чурисенок рассказывает ему совершенно равнодушно, что у него в избе накатина с потолка его бабу пришибла. "По спине как колыхнет ее, так она до ночи замертво пролежала". Толстой, думая облагодетельствовать Чурисенка, предлагает ему переселиться на новый хутор, в новую каменную избу, только что выстроенную по герардовской системе. "Я, - говорит, - ее, пожалуй, тебе отдам в долг за свою цену; ты когда нибудь отдашь". Но Чурисенок говорит: "Воля вашего сиятельства", и в то же время прибавляет, что на новом месте им жить не приходится; а баба, та самая, что замертво лежала, бросается в ноги молодому помещику, начинает выть и умолять барина оставить их на старом месте, в старой развалившейся и опасной избе. Чурисенок, тихий и неговорливый, как большая часть наших крестьян, придавленных бедностью и непосильным трудом, становится даже красноречивым, когда начинает описывать прелесть старого места. "Здесь на миру место, место веселое, обычное; и дорога, и пруд тебе, белье, что ли, бабе стирать, скотину ли поить, - и все наше заведение мужицкое, тут искони заведенное, и гумно, и огородишка, и ветлы - вот, что мои родители садили; и дед, и батюшка наши здесь Богу душу отдали, и мне только бы век тут свой кончить, ваше сиятельство, больше ничего не прошу". Что тут будешь делать? Нельзя же благодетельствовать насильно. Толстой отказывается от своего намерения и советует Чурисенку обратиться к крестьянскому миру с просьбой о лесе, необходимом для починки двора. К миру, а не к помещику приходится обращаться в этом случае потому, что Толстой отдал в полное распоряжение самих мужиков тот участок леса, который он определил на починку крестьянского строения. Но у Чурисенка на всякое дело есть свои собственные взгляды, и он говорит очень спокойно, что у мира просить не станет. Толстой дает ему денег на покупку коровы и идет дальше" [Соловьев Е. А.].