в) более того, самое поверхностное изучение упомянутой выше статьи доктора Сиднея Бэрда показывает, что налицо юридическое недоразумение: вменяемые в вину фирме „Урия Свитмёрдер и сыновья“ операции никак не могут быть квалифицированы как содействие людоедству. Запрошенные по этому вопросу консультанты Международного суда готовы скорее квалифицировать эти операции как гостинично-пансионатные, без оказания специального медицинского и бальнеологического лечения…»
30 января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером. Последовавшие за этим события как в самой Германии, так и за ее пределами надолго отвлекли внимание от трагедии архипелага Блаженного Нонсенса.
В феврале 1939 года Томас Кру, двадцатидвухлетний туземец из племени Кру, работавший после окончания школы помощником бухгалтера фанерного завода на острове Дурку, крупно повздорил со своим начальником и был немедленно уволен. Ему было заявлено, что он уволен без права обратного поступления на этот завод и любое другое предприятие фирмы. Томасу Кру предстояла каторжная судьба туземного чернорабочего.
Нельзя сказать, чтобы сама фирма не терпела на увольнении Кру известного ущерба: он был смышленым парнем, способным бухгалтером, знал с десяток местных языков и наречий и мог быть в дальнейшем весьма полезным фирме. Господин Урия Свитмёрдер, как-то обратив на него свое внимание, остался самого лучшего мнения о его благоразумии. У него даже мелькнула мысль, что не худо бы сделать Томаса министром при этом старом болване Джигу-браху. Но он воздержался: Томас был все-таки слишком молод, а главное, он происходил из простой семьи, и его назначение на столь высокий пост вызвало бы недовольство как у короля, так и у туземной аристократии. И все же Томаса уволили без права обратного поступления, ибо надо было еще раз показать, что фирма «Урия Свитмёрдер и сыновья» не прощает ни малейшего противоречия ее державной воле.
На следующий день Томас вернулся на остров Бассанука, на котором он отсутствовал вот уже шесть с лишним лет. Он нашел родную хижину пустой и заброшенной. Мать давно умерла, а отца и обоих его братьев, как ему было объявлено вождем племени, всего два месяца назад отправили работать на отдаленные острова, и они уже больше никогда на Бассануку не вернутся. И еще много, очень много людей племени Кру отправили за минувшие шесть с лишним лет на те же роковые острова, и ни один из них не вернулся обратно. Печально, но такова воля мудрых старейшин и Бини-ра – вождя племени, которые действуют тоже не по своему усмотрению, а по повелению богов племени Кру и его величества – короля Джигу-браху.
Бини-ра – моложавый ласковый старик с бегающими плотоядными глазками на жирной физиономии – сердечно обрадовался приезду Томаса. Он похвалил его за успехи в науках и сказал, что взгляд Томаса можно сравнить по красоте и ясности только с солнечным лучом, но телом он, увы, тощ и непригляден. Его отправят туда, куда уехали отец и братья Томаса, чтобы он мог там применить свои обширные познания, а перед тем отдохнуть на блаженном острове, где народ Джигубрахии, по неисчислимой милости белых, отдыхает и питается так, как ему никогда и не снилось.
Томас не очень поверил словам Бини-ра о том, что его будут где-то бесплатно кормить, да еще такой пищей, которая ему и не снилась. Для этого он достаточно хорошо знал фирму «Урия Свитмёрдер и сыновья». Но в родном селении было пустынно и неуютно, а в сладких речах Бини-ра чувствовались фальшь, раздражение – было ясно, что он будет при любом случае всячески допекать Томаса, потому что подданный, работавший на должности белого человека, – плохой подданный и лучше от него избавиться заблаговременно.
Так Томас Кру, которому сейчас уже было все равно, попал на «лесосеку № 8». Потребовалось несколько дней, чтобы он понял, что его откармливают, как мясной скот. Он попытался покончить с собой, но его успели вынуть из петли и выпороли плетьми. Через неделю его снова вынули из петли и вторично выпороли, на этот раз до потери сознания. Теперь, когда Томас отлеживался, он имел вполне достаточно времени, чтобы всесторонне обсудить свое положение. За три дня до прихода парохода «Кембридж», который должен был забрать с «лесосеки» и развезти по назначению очередную партию откормленных питомцев доктора Шакта, Томас уже успел договориться с большинством внушавших ему доверие товарищей по беде. Это оказалось легче, чем он предполагал, ибо в первую очередь на «лесосеку № 8» отправляли людей строптивых, отлынивавших от работ на предприятиях фирмы и тем или другим неудобных для вождей и старейшин племен.