– Видя это, я заметил Мальскому (директор цирка), что он был «весьма любезен» к моей персоне я что я в свою очередь постараюсь ему отплатить «не меньшей любезностью», когда он или его близкие соблаговолят попасть к нам в оперу, на что со стороны Мальского получил ответ: не пугайте и убирайтесь отсюда вон!
Вот тут-то я начинается то самое горе, которое «подобно спруту больше года» и т. д. Вот уже больше года Довгань не устает писать жалобы. Он доводит о приключившемся прискорбном факте до сведения поочереди дирекции и месткомов госоперы, консерватории, председателя союза Рабис, председателя горсовета, он стал частым посетителем бюро жалоб, городской прокуратуры, редакции газеты и т. д.
И всюду оскорбленный гр. Довгань наталкивается на непонимание. Люди никак не могут понять, почему нужно директора цирка, который ответил грубостью на грубость, обязательно привлекать к уголовной ответственности.
Президиум эриванского союза Рабис констатирует, что оба участника этого печального инцидента «являются нервными людьми, вследствие чего и произошел недопустимый случай. Предупредить в будущем иметь корректное отношение».
Постановление не совсем грамотное по форме, но правильное по существу.
– Ах, так, – вскричал тогда гр. Довгань. Зловеще улыбаясь, он ставит перед своими «кучерами и погонщиками», как он элегантно называет директоров советских предприятий, в которых он работает, вопрос о том, что он хочет уехать из Эривани, «поскольку не могут защитить его чести».
«…Так как приближались сроки перезаключения моих договоров на будущий год, то я и объявил моим кучерам… извиняюсь, директорам, дабы, так как они проявили необыкновенную заботу обо мне, не рассчитывали в будущем на меня. Само собой разумеется, что все мои погонщики (опять-таки вынужден извиняться) не на шутку всполошились, когда убедились, что решение мое непреклонно, и тогда все наперебой Стали за иной ухаживать, вернее, охаживать, глядишь, один хозяин тащит ордер на костюм (тогда еще существовала ордерная система), другой – на ботинки, третий – на пальто и т. д…»
Директор оперы был вынужден кроме того выдать гр. Довгань специальное письменное, скрепленное печатями и штампом обязательство «добиться пересмотра решения правления Рабис по поводу инцидента… и добиться морального удовлетворения тов. Довгань».
А ввиду того, что полного морального удовлетворения в желательном для него объеме гр. Довгань до сих лор не получил, он и обратился в редакцию журнала «Крокодил» с просьбой довести до сведения советской общественности об этой возмутительном деле, что мы и делаем.
Мы выражаем свое глубокое сочувствие всем лицам и организациям, которых гр. Довгань успел ошельмовать начиная с мрачного дня 7 февраля 1935 года. Нам очень жаль, что он отрывал неоднократно работников, занимающихся полезным трудом, для рассмотрения своего дела, которое в лучшем случае стоит выеденного яйца.
Но будем справедливы. Мы вынуждены выразить свое огорчение по поводу упущений, которые совершили все эти лица и организации. Они должны были своевременно и резко поставить гр. Довганя в известность, что он есть законченный в своей пакостности и хамстве представитель вымирающего племени сутяг. Они должны были это сказать резко, чтобы гр. Довгань перестал раз и навсегда спекулировать лозунгом о внимании к человеку.
Проклятая неврастения
Попробуем свои скромные силы в ответственном, мало изученном я трудном деле – в заочной медицинской диагностике.
Чтобы не было недоразумений, предупреждаем. Нижеподписавшийся – не врач. Даже не фельдшер. Нижеподписавшийся – журналист. И если он все-таки пускается в заочное определение болезни, то только потому, что на месте никто интересующим нас медицинским случаем как следует не занялся. Жаль, жаль.
Речь идет, на наш взгляд, о чрезвычайно характерной форме функционального расстройства нервной системы. Кстати, это просто удивительно, как у нас распространены расстройства нервной системы. На нервной почве гражданин ударил другого гражданина в трамвае. Человек лодыря гоняет – нервы не в порядке. Человек не отдает одолженную книгу – и то на нервной почве. Скоро и часы будут воровать на нервной почве. И вообще, товарищи, не слишком ли большую ответственность начали у нас возлагать на нервы?
Но вернемся к интересующему нас случаю. Он имел место с месяц назад в г. Чернигове.
16-то числа прошлого месяца заместитель председателя Черниговского облисполкома тов. Идин по представившейся необходимости позвонил на междугородную телефонную станцию. Ему нужно было в гараж, но его городской телефон не работал, и он попросил междугородную соединить его с гаражом. Наверно, тов. Идину надо было куда-нибудь поехать.