И мыслей после будет меньше?
И без тебя прекрасно знала,
но вот от этого – не легче!
Слова на клочья рвут мой разум.
А что – когда произнесу?
«Со всем покончишь, малыш, сразу!».
Сказать, куда это засунь?
«Здесь никому не будет лучше -
мы делим все напополам!».
Правда, тогда звучало чутче -
ведь ты сказал мне это сам.
Лови ты пятьдесят от ста же,
мои слова не будут ложны.
Момент прощания настал же -
я говорю тебе: «ты в прошлом!».
Звони
Звони, когда захочется.
Неважно – день иль ночь.
И раздели пророчество -
ведь сбудется «точь-в-точь»!
Я не уверена в свечах
и письмах Дед Морозу…
Надежды были – в мелочах.
Но не близки к наркозу!
Когда без чувств и на полу
пронзаю потолок…
И позвонить бы, но кому?
«Помочь никто не смог!».
Решила – справлюсь же сама.
И вот – такой итог!
Ведь не скажу, что не права.
«Но вдруг бы кто-то смог».
Любви нет к этим наклонениям
из сослагательных пород…
К чему теперь эти стремления?
«Мой выбор – поворот!».
*
Звони, когда захочется.
Неважно – день иль ночь.
Поделим одиночество -
ведь сбудется «точь-в-точь»!
Друг человека
Хлопок двери. Больше не вместе!
Она бежит вслед за тобой.
Четыре лапы. Если честно -
навряд ли здесь сыграют роль.
Она бежит по тротуару,
навстречу снегу и ветрам…
Почти врезается в ту пару
и вслед летит один лишь срам!
По тону знает – это ругань.
Но ей сейчас не до нее.
Из глаз теряет тебя – друга.
Себя кусочек же – свое!
Вот выбегает на дорогу,
вокруг нее столько машин…
Не замечает знака: «трогай!».
Не слышит скрипа сзади шин…
Находит взглядом ту машину.
Водитель дал по тормозам…
Лежит на крышке. След от шины.
Хотела видеть лишь глаза!
В последний раз – оставить память.
Воспоминанием ты стал!
Нельзя все взять так и оставить,
но ты и сам прекрасно знал.
Не думал, что настолько жертвен
питомец твой – ради тебя.
Готов возлечь на алтарь смерти,
а ты решаешь за себя!
Ее глаза
Без страха ей смотрю в глаза -
смотрю ведь я в свои!
Пока мне сон ни показал,
что будут не мои!
По документам: «я – твоя».
И все, что есть, твое!
Только не думала ведь я,
что ты убьешь свое.
Морально – да. Духовно – тоже.
Но точно – не физически!
И только вот внутри до дрожи-
что будет и практически.
Я вижу дуло пред собой -
пускаешь пулю в руку.
И смерть моя – стала тобой.
Вершить дала поруку!
Даешь мне в руку пистолет,
а я близка к разгадке…
«Самоубийца!»: столько лет
твердила. Ход был – гладкий.
Когда уверила себя
и всех в этой округе…
Никто не обвинит тебя,
и не зачислят в суки!
Все чисто и не подкапнешь.
«Она в себя стреляла!».
И слышу только я: «умрешь!».
Как ты тогда кричала…
Котики
Наркотики, как оправдание,
тому, что делаешь с собой.
Ты замкнут и суицидален,
но это – будто не с тобой!
Ты знаешь эти препараты,
когда возникнет передоз…
Но ты с рождения азартен -
миксуешь, вводишь новых доз!
Ты растворяешься, кайфуешь…
Ты просто – чертов сомелье!
На свой лад. Ты, что зря, не дуешь.
Порой, что-то предложишь мне…
Легкость – легальность не прибавит.
Но ты всегда знал, где достать!
Хоть настроения добавят -
на остальное ж тебе класть.
Ты вне закона – ты закон!
Не ждал, пока тебя отпустит…
Делал вдогонку вновь укол,
что ряд лекарств и не допустит.
Они не дружат меж собой -
такое было с алкоголем.
Смешение просто дало сбой -
и ты поплыл уж своим морем.
Не по реке хоть – не по «Стикс»,
пусть и заблудшая душа.
Таким был твой последний микс -
столь быстрым. Дальше – не спеша…
Она же…
«Она же твоя мама!»:
сказали мне когда-то.
Но вот для этой драмы -
причина слабовата.
Чтобы простить все крики
и детские побои…
Не нужно сменять лики -
ведь нас не станет вскоре!
Детей ты не увидишь,
а я, может, забуду.
Тогда – ты и завидишь,
что я тобой не буду!
Здесь «мама» – звучит гордо.
Не как урок морали!
Ты не услышишь твердо
и так, чтоб все страдали.
Помнишь?
Помнишь, как грелись у костра?
Ждали затмения луны?
И память, в общем-то, проста -