Мы возвращались во Флоренцию через Чертозу, где побывали недавно, за день до этого. Рука профессора Чапина все еще лежала на моей ноге, без всякого движения, как каменная. Интересно, у него тоже колотилось сердце? Я почувствовала, как глаза наливаются слезами, словно переполненная чаша. Я закрыла глаза, и моему мысленному взору предстала карта Соединенных Штатов, на которой каждый штат был окрашен в свой пастельный цвет, а мой родной Иллинойс – в светло-зеленый, и я подумала: он такого же цвета на всех картах или только на этой? Я почти видела на карте наш дом, папу за рулем кадиллака цвета молодой поросли, подъехавшего по дорожке к дому, и себя, катающуюся на качелях на заднем дворе, в ожидании отца. Я раскачиваюсь все выше и выше, а папа тем временем вынимает что-то из багажника, притворяясь, что меня не замечает, нарочно смотрит в другую сторону, когда несет в дом корзину с помидорами, купленными на рынке, упаковку авокадо… и в конце концов пронзает меня взглядом. Я подумала в тот момент, что ни один мужчина на свете никогда не будет любить меня так, как отец, и я плакала – не потому, что рассердилась или должна была рассердиться, а потому, что меня никто так не любил и уже не полюбит.
Марго ждала нас в холле пансиона, когда мы прибыли в Фьезоле. Мы оставили Джеда у входа в ожидании ответа и прямиком направились в мою комнату. Марго выглядела très elegante[61] в простом облегающем платье выше колен; когда она присела на край кровати я, естественно, казалась рядом с ней замарашкой.
Я поведала ей, моему духовному двойнику, всю историю с начала до конца. Она дала мне пару советов, которым я обычно старалась не следовать.
– Он неплохой человек, – начала я, – но сам не понимает, что делает.
Она отмела это наблюдение.
– Он типичный сын Гарварда, – сказала она, – дом в районе Ловеля, двойная summa[62] по истории и политэкономии, степень магистра исторических наук, докторская степень по библиотековедению. Ему не надо знать, что он делает.
– Да прекрати! Он провел три года в университете в Миннесоте после получения степени, и, по его слонам, для него это было равноценно каторге.
– Старая закалка, – сказала она, – из богатой семьи, живет в Ипсвиче. Он просто чувствовал себя потерянным вдали от домашнего очага.
– Знаю я все это. Я знаю все, что было в его жизни.
– Тебе страшно, да? – не вопрос, а скорее утверждение.
– Чего мне бояться?
– Он – мужчина, и он хочет тебя.
– Ерунда. Мне немного не по себе, вот и все, но ничего я не боюсь.
– Что ты собираешься сказать ему во время ужина?
– Сказать ему? Почему я должна ему что-то говорить?
– Когда он задаст тебе вопрос, тебе придется ответить «да» или «нет».
– А, ты имеешь в виду это.
– Да, это.
– Может быть, мне не ходить сегодня на ужин? Я могу обойтись и без ужина. Я думала остаться до Рождества, но теперь мне повезет, если я смогу остаться до Дня благодарения.
– Это завтра.
– Завтра День благодарения? Ты не шутишь?
Она посмотрела на часы:
– Четверг. Двадцать четвертое.
– Папа будет сегодня вечером печь пироги, – сказала я.
– Не меняй тему разговора и не пытайся вилять. Ты же не хочешь наделать глупостей.
Зазвонил телефон, и я сняла трубку. Это был Джед.
– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил он.
Я прикрыла телефон рукой.
– Скажи ему, что ты не рассердишься, – прошептала Марго, – Ты не рассердишься, правда ведь?
– Нет, – ответила я в трубку, – я не рассержусь.
– Вот и хорошо, – сказал он – Больше ничего не говори. Увидимся за ужином. – Он повесил трубку.
– Ну, – подвела итог Марго, когда я положила трубку, – вот все и решено.
– Ничего не решено, – возразила я. – Я сказала, что не рассержусь, и ничего более. Я и не сержусь.
– Но ты недовольна?
– Конечно же, нет.
– Ты ведь раньше этим уже занималась, да?
– Конечно.
– По твоему поведению не похоже. Ты нервничаешь, как скаковая лошадь перед забегом. Иди сюда, сядь.
– Я не хочу садиться. – Я открыла гардероб, чтобы выбрать, в чем пойти на ужин.
– Ты часто это делала?
– Достаточно часто.
– Разве ты не перестала считать, сколько раз у тебя это было?
– Нет, то есть да.
– Да, ты перестала считать – или нет, не перестала?
– Нет.
– Сколько раз у тебя это было?