– Это благодаря матери.
– Как интересно. Расскажите мне о своей матери.
– Она любила все итальянское.
– Она бывала в Италии?
– Да. Сначала она приехала сюда летом одна, а потом мы с ней вместе прожили здесь целый год, когда мне было пятнадцать. Она руководила программой по обмену для американских студентов.
– Вот когда вы выучили итальянский?
– Да. Я ходила в лицей Моргали, а затем снова приехала сюда, чтобы отучиться ultimo anno[80] со своим классом.
– А ваш отец? Он не возражал? Я имею в виду против приезда сюда вашей матери.
– Нет. Не думаю, что ему это очень нравилось, но он не возражал.
– Как вы думаете, что здесь искала ваша мать?
– Я никогда не могла понять это до конца. Я думаю, роковое очарование.
– Carisma fatale? Как прекрасно. Да, я считаю, что Италия всегда была пристанищем для англосаксов. Люди приезжают сюда, чтобы почувствовать вкус сладкой жизни, поплавать голыми, попить вина, пожить вблизи природы, поэкспериментировать. Здесь все разрешено. Любовь не считается грехом.
– Да. – Кажется, она готова сказать что-то еще, но группа мальчишек врывается в бар, громко требуя кофе и горячего шоколада.
– Вы изучаете английский? – спрашивает у одного из мальчиков доктор Постильоне. (Все итальянские школьники учат либо английский, либо французский.)
– Si, si. «Итальянский друг ищет хороший ресторан, в котором готовят итальянскую еду».
Остальные мальчишки присоединяются, произнося фразы из школьного учебника: «В этом ресторане готовят хорошие гамбургеры и прекрасные отбивные»; «В белом ресторане с красной дверью цены вполне разумные».
– Мальчики, мальчики, – зовет их священник, – не беспокойте посетителей своими глупостями.
– Они нас совершенно не беспокоят, падре, – говорит доктор. Моя подруга американка– Она приехала сюда помочь с книгами, пострадавшими от потопа.
– В таком случае, – говорит священник, – мы должны спеть для нее песню, настоящую американскую песню. Что скажете, мальчики? Как насчет «Дома на пастбище»?
Мальчишки собираются вокруг американки, и после нескольких неудачных попыток им удается успешно завершить первый куплет и два припева песни «Дом на пастбище»:
Американка восторженно аплодирует.
– Прямо как дома? – спрашивает ее доктор Постильоне.
– Прямо как дома, – отвечает она.
Я никогда не была суеверной, но мое сердце ушло в пятки, когда доктор Постильоне предложил мне поискать работу в монастыре кармелиток на площади Сан-Пьер Маджоре, в конце Борго Пинти, недалеко от дома, где мы когда-то жили с мамой.
– Настоятельница монастыря моя кузина, и я знаю что им понадобится помощь в их бесценной библиотеке. Не думаю, что им удалось вовремя перенести книги в безопасное место.
Ну нет, подумала я, во Флоренции необходимость в реставраторах книг настолько велика, что мне не придется жить в монастыре, – я считала это последним из возможных для себя прибежищ. Только посмотрите, сколько хорошего мы, реставраторы, уже сделали. Беда отведена от Прато и Пистойи, тысячи книг высушены на табачных складах в Перудже, а теперь и в Ареццо. И все же, если я дала себе слово больше ни дня не работать с профессором Юджином Чапином, как я могла поехать назад в Татти и попросить новое задание? Что я бы сказала? Как я бы это объяснила?
– Но я вовсе не религиозна, – сказала я. – Я не была в церкви с даже не могу вспомнить, с каких пор. И потом, это была протестантская церковь. Я уверена, они не захотят, чтобы кто-то вроде меня там работал.
– Конечно, конечно. Но моя кузина замечательная женщина, имеющая современное образование. У нее талант к бизнесу, она всегда преуспевала в жизни, и у нее было полно денег. К тому же она очень красивая. Я был крайне удивлен, когда узнал, что она решила стать монашкой. Я думаю, вам это покажется весьма интересным. Я все устрою, но это займет два или три дня. У вас хватит денег, чтобы протянуть так долго?
Не дожидаясь ответа, он достал очки, надел их и написал что-то на оборотной стороне визитной карточки, как доктор, выписывающий рецепт.
– Позвоните мне по этому номеру через два дня.
– Но что я там буду носить?
– Что будете носить? – рассмеялся он. – Какое это имеет значение? Это не салон красоты, не дом моделей или модный ресторан.
Перевожу: там нет мужчин.