Пришло время возвращаться домой, но у меня нет дома. Я думаю, тогда впервые это до меня дошло, как удар в живот: у меня нет дома.
Мы приехали в Рим около полудня, и это был последний раз, когда я видела Алессандро Постильоне.
На станции я купила сандвич, но есть не стала. Я не чувствовала голода. Я бывала до этого пару раз в Риме с мамой во время экскурсий со студентами, а потом с Сандро, но на самом деле не очень хорошо ориентировалась в городе. Разумнее всего было бы сесть на первый же поезд и вернуться во Флоренцию. У меня было двести тысяч лир (чуть больше, чем сто долларов) в сумке, подаренной мне Сандро, у которого тогда вдруг появилось много денег, чтобы привязать меня к себе. Я могла остановиться в отеле. У меня также имелся с собой обратный билет в Чикаго.
Но что мне было нужно, так это пройтись. Я сказала себе, что буду разумной. Я не собиралась упускать возможность ближе познакомиться с Римом: может быть, увидеть старую церковь, полюбопытствовать, что здесь продается из детективных романов на английском языке, или даже поехать снова в Сан-Луиджи деи Франчези посмотреть на картины Караваджо. И хотя я не очень хорошо ориентировалась, Рим показался мне знакомым – как большой город, как Чикаго, с рычащим дорожным движением по широким улицам. Не как Флоренция, вся темная и тесная.
Я знала, что по Виа Кавоур смогу доехать до римского Форума и что Форум находился недалеко от чего-то еще, потому что я была там с мамой. Есть чем заняться. Но Римская империя никогда не являлась чем-то значительным в моей воображаемой иерархии вещей, и когда я добралась до Форума, он не произвел на меня никакого впечатления. Я даже не захотела платить деньги за то, чтобы попасть внутрь. Пиво стучало в висках, и я была в некотором замешательстве, но мне хотелось еще пива.
Выпивая пиво в баре, я вспоминала части тела Сандро, как он держал зубную щетку (между большим и средним пальцами, так что я не понимаю, почему он не смог держать палочки для еды); небольшие шрамы и порезы, волосы на животе, его маленький uccello, необрезанный, как пенис Исаака на дверях Гиберти.[151] И эти воспоминания были как воспоминания о доме.
Когда я гуляла вокруг Форума, мне показалось, что кто-то идет следом, что кто-то смотрит на меня. Это была абсолютная ерунда, конечно же, но я так чувствовала. Я хотела кого-то позвать, но вокруг не было никого, к кому я могла бы обратиться. Не следовало мне приезжать в Рим! Я полистала телефонную книгу – несколько Постильоне. Посмотрела на часы: прошло только пять минут с тех пор, как я ушла от Форума. Невероятно: мне казалось, что прошел час и пять минут. Я попробовала завести часы, однако они были заведены. В результате я слишком пережала пружину. Я выпила еще кружку пива в баре, а потом пошла в другой бар и заказала капучино. Мне было тепло от прогулки и от воспоминаний о маминых похоронах. Во время церемонии я сидела так близко к гробу, что могла протянуть ногу и дотронуться до него ногой. Вдруг мне захотелось пойти на протестантское кладбище. Оно было не такое устрашающее, как протестантское кладбище во Флоренции, а открытое и красивое. Китс похоронен там и Шелли, или сердце Шелли. Я была там с мамой. Но не помнила, как туда добраться. Я знала, что мемориал Китса – Шелли находится на площади Испании.
Как это было, когда мама рассталась с синьором Бруни? Она тоже плакала? Но у нее были муж и дети у нее был дом, куда она могла вернуться. Дом. Это действительно беспокоило меня. Куда я могла поехать, так чтобы меня там приняли?
Я постаралась успокоиться, но в висках у меня стучало и голова шла кругом. Я слышала звук воды, звуки города, все они смешивались, превращаясь в звук океана. Не рев, а скорее рокот. Как водопад.
Выходя из бара на Виа Венето, куда я заглянула выпить еще кружку пива, я чуть не попала под машину. В баре не было ни одной женщины, я чувствовала себя неловко. У меня болела голова, я ощущала, как в висках пульсирует кровь, и мне казалось, что вместо тротуара зияет яма. Была видна только тень, но я не могла заставить себя ступить на нее. Я не видела, что отбрасывало эту тень, что стояло между солнцем и тротуаром. Ни деревьев. Ни высотных домов. Просто растекшееся пятно темноты у меня под ногами и приглушенный звук.