— Ассоль, я не хочу тебя уговаривать. Табак его знает, что на самом деле будет правильным для тебя. Но любое решение, которое ты примешь, повлияет на твою дальнейшую жизнь. Так что решай.
— Ага, я поеду с тобой, а ты меня там бросишь одну, как мою мать.
— У тебя будет шанс начать все сначала!
Мама говорила, что курение наносит женщине большой вред. У нее больше шансов заболеть раком и получить морщинистую кожу. На удивление бабушка выглядела лет на пятнадцать моложе бабы Нюры, хотя они и были ровесницами.
— Что касается моего исчезновения, — она снова сделала затяжку, выдохнула и сказала: — жизнь мне предоставила шанс и я не хотела его терять.
“Вот и мне сейчас тоже дается шанс”, — будто оса меня ужалила в голову.
— А на свободу мою не будешь претендовать, как мама? — немного сердито спросила я.
Она прищурилась и заулыбалась:
— Если только ты на мою не будешь!
Бабушка ещё раз смачно затянулась и с наслаждением выдохнула. Я смотрела на нее как Эллиот на инопланетянина Эй Ти. У меня теперь есть бабуля и она курит!
— Какие странные сигары! — слетело с моих губ.
— Хочешь попробовать? — она протянула мне портсигар. — Тосканские. Они славятся во всем мире своим ароматом.
— Ой, а по-моему они просто воняют! — я крутила носом. — Причем невыносимо! Уж лучше дедовский «Мерит»! Нет, я никогда не буду курить!
— Дело твое, — она убрала портсигар на тумбу у кровати.
Положила сигару в пепельницу на столике, снова передвинула свое кресло поближе и взяла меня за руки своими, чуть холодными и ухоженными на вид, мозолистыми ладонями:
— Послушай. Может быть, одним днем ты решишь сделать татуировку, или выкрасишь волосы в синий цвет. Возможно, ты поступишь учиться, а два года спустя решишь сменить факультет или вовсе бросишь это дело. Напишешь книгу, научишься играть на скрипке. Прошлое, настоящее или будущее только твое. Никогда и никому не разрешай украсть у тебя это!
Она встала, достала из ящика, который оказался маленьким холодильником, бутылку воды. Разлила ее в два стакана. Дала мне один из них и сказала:
— И еще. Мне уже поздно становиться бабушкой. Более того, можешь даже звать меня Сандрой. Но я разрешу тебе быть самой собой. Разделю с тобой все то, что у меня есть.
“Даже не знаю, что говорить в таких случаях. Но я точно не хочу быть конкуренткой бабе Нюре” — подумала, но вслух сказала:
— Обещаешь, что не бросишь меня?
— Вернешься к деду и бабы-Нюриной стряпне? — она ущипнула меня за щеку.
— Пойдем? — она взяла свою бордовую сумочку.
— Погоди! — мне уже столько времени хотелось знать, почему она бросила маму с дедом, но я лишь сказала: — Ты мне расскажешь про шанс, на который ты променяла маму и деда?
Она потискала сумочку и горько улыбнулась:
— Пойдем, домой тебя провожу. Поздно уже.
Мы вышли из номера и устремились по ярко-синей ковровой дорожке в новую жизнь.
Глава 4. Возвращение Аньки
Январь, 2000-е гг. Тоскана, Италия
Я уже поставила ногу на лестницу, чтобы подняться на чердак, как вдруг раздался телефонный звонок. Постояв и подумав, решила проигнорировать его и продолжила взбираться. Но телефон не сдавался. Может, это Рильке желает возобновить сделку?
Спустилась и с недовольством ответила. Энн набросилась на меня взволнованно-сердитым басом:
— Фасолина, совсем обалдела? Где ты? Уже гости начинают собираться. Или передумала помогать с коктейлями?
— Чертики! Энн, прости. Появились неотложные дела. И потом у меня даже нет карнавального костюма. Уверена, что ты легко найдешь мне замену, — я была настроена сегодня копаться в старых вещах и ностальгировать о прошлом.
— Я нисколько не сомневалась в плохом влиянии твоего муженька, даже теперь, когда ты с ним в разводе, — выпалила подруга.
— Мы не в разводе. Я просто взяла паузу, — мне не хотелось ссориться с ней из-за пустяка, поэтому я держала в узде свои эмоции.
— С тех пор, как судьба свела нас снова, ты так просто от меня не отделаешься. Надень что-нибудь поприличней и дуй сюда. Черт с ним, с костюмом! — приказала Энн.
Иногда мне кажется, что в прошлой жизни она была моей мамой или старшей сестрой. Анька была из той категории людей, с которыми мы переходим из одного важного этапа жизни в другой, несмотря на временные расставания.
Пять лет назад, Рим, Италия
Я протискивалась сквозь поток спешащих горожан, которые фыркали и толкались всякий раз, когда я тупила, вспоминая, как мне пройти к железнодорожному вокзалу. А ведь это было всего в пятнадцати минутах ходьбы от посольства, где я оформляла документы на отказ от прежнего гражданства. Это еще раз подтверждало, что ориентация на местности была одной из моих слабых сторон.