— Замечательно! Только сюда мы поместим фото бабушки. Я поищу то, что сделала ей, когда только приехала в Италию. Подретушируем, увеличим, — тараторила я, чтобы продолжить ее игру. Надо ведь просто продолжать жить. — А напротив поместим ваше с Антонио.
— Ассоль, причем тут бабушка? Городу нужно живое лицо и новая история любви. Так дай им эту историю! — жестикулировала Лея, словно в ней проснулись гены Беаты, и меня это огорчило. Смогу ли я когда-то сделать то, чтобы моя жизнь стала похожей на ту, что годами строила бабушка?
Я замолчала ненадолго и занялась ассортиментом. Сейчас мне меньше всего хотелось украшать своей разочарованной физиономией кондитерскую, хотя ее идея меня привлекала. Она подумала несколько секунд и выдала:
— Я даже знаю, какой снимок придется кстати. Тот, что на мосту Влюбленных.
Я внимательно посмотрела на нее, и она добавила:
— Идея! Мы будем воссоединять влюбленных! Вместо роз — шоколадные ключи, которые открывают сердца! И фото Ассоль, что вешает свой замочек, чтобы найти любимого! — захлопала в ладоши Лея как маленькая девочка, которая увидела мешок с шоколадными конфетами.
— Даже не думай, — угрожающе возразила я.
— Да нет же! Это должна быть ты, и точка. У кондитерской не может быть другого лица. Представляю, какой будет аншлаг!
— Нет, это исключено. Не думаю, что Энцо будет приятно.
— Да твоему мужу уже давно все равно! — вспылила Лея. — Ой! Прости, я не хотела. Как всегда, болтаю лишнее, — она закрыла лицо ладонями.
— Да что уж там! Выкладывай!
— Ассоль, я все знаю! Знаю, зачем ты летала в Швейцарию и что ты уже третий месяц живешь в доме бабушки, — Лея с укором посмотрела на меня.
— Ты за мной шпионила? — насторожилась я.
— Да нет же! Наш город не такой уж и большой, чтобы скрыть то, что ты хочешь продать кондитерскую, — она взяла меня за локоть и добавила: — Сейчас было бы проще найти новое место, получить расчет и распрощаться с тобой, но мы очень благодарны твоей бабушке за все. Пообещай, что мы сделаем это на прощание. Устроим праздник в ее честь. Ты помнишь, как она любила день Святого Валентина?
— Конечно любила. Кто не любит свой день рождения?
— Я! — вспылила Лея. — Терпеть не могу, что за несколько дней до него, все шепчутся за моей спиной, будто я смертельно больная.
— Ты так говоришь, будто считаешь, что это я виновата в ее смерти.
— С чего ты взяла?
— Ходят слухи, что я волей счастливого случая получила то, что она с таким трудом создавала, а теперь хочу продать ее детище и оставить вас на улице.
Лея опустила взгляд. Будто по щелчку пальцев она переключилась на другую тему и затараторила:
— Прости, я забыла указать в список продуктов какао и молоко, — она рывком взяла карандаш с маленьким блокнотом, лежавшие у кассового аппарата, и принялась писать. Я же вспомнила, как одиннадцатилетней девочкой Лею привела сюда тетя Беата и как я приревновала ее к бабушке, потому что та назвала ее красавицей и угостила моим любимым миндальным печеньем.
Закончив список, Лея сунула карандаш за ухо, как это всегда делала бабушка. Почему же мне ни разу не пришло это на ум?
— Я уверена, что и она тебя очень любила. Как могла, но любила. Если ты найдешь ее рецептарий, многое изменится. Я верю в магию вещей.
— То есть?
— Нужно, чтобы к нам снова приезжали из самой Флоренции за шоколадными круассанами. Как к Сандре когда-то. Она была какой-то особой породы. Даже Беата…
Я нахмурилась:
— Снова Беата? Хочешь кольнуть меня побольнее?
— Ассоль, перестань и не вини себя. Она, между прочим, вовсе не сердится, даже если говорит обратное. Да ее глаза светятся, когда я упоминаю твое имя! Уверена, что она будет рада встрече с тобой.
— Когда-нибудь я об этом подумаю.
Я взяла у Леи карандаш и положила себе за ухо, но он тут же упал на пол.
Она залилась смехом:
— У тебя уши не такие мясистые!
Я подняла его с пола и с досадой бросила на барную стойку. Лея загадочно посмотрела на меня и произнесла:
— Я помню, как она закрывала кухню на ключ, и кондитерская превращалась в логово алхимика. Потом что-то записывала странными символами, давая нам пробовать крем или сырое тесто
Я рассмеялась:
— Лея, так ведь это был русский язык!
— Правда? Тем более! Этими рецептами мы снова покорим наш город и затопчем славу Магнолии! — пританцовывая, сказала девушка.