Только на следующий день нам удалось обозреть результаты своего труда. Там, где раньше едва проглядывала верхушка стены, она выдавалась теперь сантиметров на сорок. Итак, система действительно работала, но только в хорошую погоду и не очень быстро. Однако всякая серьезная попытка очистить от наносов большую площадь немыслима без шланга куда более высокого давления и меньшего диаметра и своеобразного очистного устройства для просеивания ила. Именно таким оборудованием пользовался капитан Жак Ив Кусто на своем «Гран Конглуэ» при подъеме затонувшего греческого корабля с грузом вина. Эта операция до сих пор считается наиболее успешным предприятием такого рода.
На мой взгляд, пока все шло у нас неплохо. Каждый занимался своим делом. Ханс, будучи человеком трудолюбивым, но слабохарактерным, начал даже раскопки на берегу, разумеется понукаемый Арендом, который, как истый археолог, не мог удержаться от такого соблазна. Из-за порванной барабанной перепонки Аренду не разрешалось нырять. Я часто ловил его тоскующий взгляд, устремленный в глубину. Итак, Аренд и Ханс начали раскопки на берегу, у самой кромки воды, надеясь откопать там следы стен. Это оживило заглохший было интерес к нам со стороны местных жителей, которые вновь, как бывало, приветствовали нас неизменным: «Что нашли?» — и с недоверием выслушивали стереотипный ответ: «Стены». Как видно, от нас ожидалось не меньше чем статуя из чистого золота. Кстати, в этих местах бытовала легенда о римских статуях, некогда упрятанных от разгула варваров на корабле, а затем исчезнувших навсегда.
Вскоре, как раз когда дело с очисткой стен более или менее пошло на лад, погода внезапно ухудшилась. Сначала задул мистраль, который «Вестник Адмиралтейства» легкомысленно аттестовал как «северный или северо-восточный ветер весьма специфического свойства».
Ветер налетал свирепыми порывами, один из которых сорвал полотняный палубный тент. Когда мы чинили его, показался знакомый рыбак. Седая борода придавала ему вид восточного мудреца. Я спросил, что он думает о погоде.
— Погода, э-хе-хе! Мистраль есть скоро кончаться!
Ободренные этим известием, мы стали готовиться к продолжению работы. И в самом деле, ветер как будто начал стихать. Затем внезапно море вспучилось, могучий порыв напряг наш парус. Р-р-раз — утренние швы треснули, как бумага, и парус украсился новым созвездием дыр.
Ветер еще клокотал в них, когда тот же рыбак проехал мимо, стоически выгребая против волны.
— Мистраль есть скоро кончаться, а? — проревел я сквозь грохот.
— Да, да, мистраль есть совсем кончаться, этот есть бора.
«Бора?» — я заглянул в «Вестник Адмиралтейства». Ответ был как нельзя более ясным: «Бора крайне опасна для парусных судов, так как возникает внезапно и дует с огромной силой». С меня достаточно. Подождем, пока погода уляжется, а тем временем осмотрим берег в этом месте.
Глава X
Пещера
Уже давно мне хотелось посетить местный музей и осмотреть Гротто Асклепиос. По одним сведениям пещера начиналась где-то в самом Цавтате, а по другим вовсе даже не в Цавтате, а в двух-трех милях от города.
И вот мы с Бел в музее.
Что это за прекрасное зрелище, когда в ленивом луче солнечного света светятся камни с греческими надписями и митраическими[9] картинами, ссохшиеся сосуды, окаменелые куски дерева и тусклая бронза римской утвари!
Мы стоим перед останками Долабеллы, римлянки, найденной в 1920 году под развалинами церкви Сант-Никола.
Череп Долабеллы покоится в картонном ящике в обрамлении того, что некогда было, несомненно, грациозными округлостями, вызывавшими восхищение поклонников. Мне удалось сделать довольно удачное фото Ли, прильнувшего к бездонным глазницам Долабеллы.
Позже мы поднялись на холм к мавзолею, который упоминается сэром Артуром Эвансом как церковь Св. Рокко. Это несколько римских саркофагов, высеченных прямо в скале. Нам показали остатки римского амфитеатра и стену, которая когда-то стояла в величественном обрамлении мраморных плит. По мелким каналам журчит вода. По всей видимости, здесь когда-то были римские бани.
9
Митраические картины — иллюстрации жизнеописания Митры, бога света, чистоты и правды. Культ Митры был распространен в Древней Греции и Риме до I века до н. э.