Когда мы вышли наконец из воды и шагнули в знакомый и близкий мир, товарищи обрушили на нас град вопросов. Оказывается, наверху изрядно поволновались: пузырьки вырывались из глубины, лопались, и звук этот отдавался многократным эхом в расселинах под сводом пещеры. Мы отсутствовали десять минут, которые показались им вечностью.
Однако перекрестный допрос пришлось вскоре прекратить, ибо у подследственных зуб на зуб не попадал от холода, а их речь стала совершенно бессвязной. От нас поднимался пар, подобно дыханию в морозное утро.
Мы проворно проползли к входу и растянулись в лучах солнца. Было около часа дня. Решено было оставить все снаряжение на месте и пойти подкрепиться. Когда мы вернулись, одинокая свеча у кромки воды еще горела. Но, посмотрев на воду, я понял, что всколыхнувшаяся муть не позволит видеть дальше собственного носа. В таких условиях нырять не имело смысла, гораздо разумнее было исследовать боковой тоннель. Когда-то здесь был мощный обвал, но довольно давно. Рыбак, от которого я узнал о пещере, рассказывал, что в юности он не раз проходил ее из конца в конец, до самого моря. Сейчас это невозможно. Мы порыскали вокруг, но нашли только несколько черепков гончарной посуды.
Глава XI
О молунатской бухте и смысле жизни
Неотложные дела вынудили Аренда и Сьюзан вернуться в Голландию. Однако перед отъездом Аренд просил нас проделать в его отсутствие две вещи: продолжить раскопки стен, извещая его решительно обо всех находках, и по возможности тщательнее обыскивать подножия стен в поисках черепков.
Проводив их до парома, мы вернулись в Чистую бухту. Раскопки возобновились. Одни работали насосом и обнажили еще одну стену, другие долбили ломом у основания стен. Это был адский труд, потому что стены были буквально впаяны в серую окаменевшую глину. Постепенно выяснилось, что это спрессовавшиеся веками осадки, а не фундамент, сложенный рукой человека. За два дня каторжного труда мы проделали в этом твердокаменном ложе отверстие в метр глубиной, но так и не достигли дна.
— Нашли что-нибудь? — Я поднял голову и увидел Джонни, нашего приятеля из местных жителей, который, кстати, отлично говорил по-английски. Он незаметно подобрался к нам на своей моторке.
— Ничего особенного, Джонни, только несколько черепков да пару монет. А что у вас?
— Да вот, вышел в море попытать удачи, — сказал он, — а знаете, в бухте видели акулу, так что будьте начеку.
Я слышал о том, что иногда акулы посещают Адриатику, но никак не рассчитывал на личную встречу с одной из них.
— Уже были несчастные случаи? — спросил я о неподдельным любопытством.
— Всего два за последние несколько лет. Я не знаю, что это за акула, сам я ее не видел, но вы все же не зевайте. Да, совсем забыл. Если у вас есть время, я готов показать то место, где в прошлом году видел амфору.
— В прошлом году? — разочарованно протянул я, — И вы думаете, она все еще там?
— А почему бы и нет? Здесь эти штуки мало кого трогают.
Ну что ж, амфоры важны для нас даже не столько сами по себе, сколько из-за того, что они могут указывать на место катастрофы древнего судна и означать близость других, более интересных вещей. Бел, Бастиан и я, прихватив два баллона, взгромоздились в лодку Джонни.
Двадцать минут спустя Джонни заглушил мотор и выбросил якорь. Мы находились у входа в бухту, неподалеку от одинокого маяка. Вода была адски холодна, но мы ничего лучшего и не ждали. Поэтому Бастиан и я без лишних слов натянули акваланги и ринулись вниз. В расселинах каменистого дна здесь гнездилось много рыбы, а в одном месте мы даже увидели большой крюк, на котором извивался осьминог; мы забрались, по всей видимости, в чьи-то рыболовные угодья.
Вдруг я заметил квадратный ящик, но, подплыв поближе, увидел, что он оплетен двумя стальными полосами. «Сундук с сокровищами? Да нет, так не бывает!» — подумал я и снял с пояса топорик. Несколько резких ударов — и крышка раскрылась, как спелый банан.
Ружейные обоймы, по меньшей мере тысяч десять! Бастиан и я переглянулись в замешательстве. Я знаком показал Бастиану, что надо бы осмотреть здесь дно. Через минуту я увидел краешком глаза, что Бастиан рванулся к небольшой кучке на дне. Я подплыл к нему, и как раз вовремя — он держал в руках что-то весьма напоминающее ручные гранаты со старыми проржавевшими чеками. Я бросился, чтобы закрепить их, но Бастиан, не догадываясь о назначении своей смертоносной находки, небрежно уронил гранаты на камень. Я шарахнулся в сторону.