Всё пропало...
Не поднимая головы он спросил стоящего рядом человека
- Этьенн, это правда?
Этьенн Сервьен кивнул. Он являлся одним из интендантов кардинала - специальных агентов, которые поддерживали железное правление Ришелье во Франции. Официально, они являлись не более чем мелкими чиновниками, назначаемыми непосредственно короной. В действительности же, они были тайной армией доверенных лиц Ришелье - шпионами и не только. Сервьен только что вернулся с длительного задания - сначала Вена, затем Брюссель, а по дороге...
- Да, правда, - сказал он. - Я провел в Тюрингии неделю, монсеньор. Большую часть - в Грантвилле. Это всё - правда.
- Колдовство?
Сервьен пожал плечами.
- Если хотите знать мое мнение - то нет. По крайней мере, в мелочах. Я разговаривал со многими жителями-немцами, и никто из них не верит, что американское мастерство есть нечто большее чем просто великолепная механика. Некоторые из моих собеседников даже сами начали его осваивать. Что касается случившегося в целом - кто знает? Они называют это "Кольцо Огня", но похоже никто не понимает, что это было на самом деле. Общепринятое объяснение - божественное вмешательство.
Кардинал сместил взгляд на цветочную клумбу. Чудеса - чудеса. На краткий миг он задумался об очередном чуде Господнем.
Но не надолго. Ришелье мало во что верил, кроме Франции и её славы. Установление французского господства было делом его жизни, и его верования были привязаны к этой задаче. А всё что кроме...
- Чудо Господне, я и сам так считаю, - подумал кардинал.
- Колдовство! - решительно заявил он. - Явное и неприкрытое колдовство. Длань Сатаны простерлась над Тюрингией.
- Как скажете, монсеньор, - поклонился Сервьен.
Ришелье постучал пальцами по письму, его искушало желание смять бумагу в кулаке, но кардинал был не тем человеком чтобы игнорировать реальность, какой бы ненавистной она ни была.
- Хорошо, - сказал он, встал на ноги и оправил мантию. - Мы примем испанское предложение.
"Требование", - с сожалением подумал он.
- Доставьте серебро Бернарду Саксен-Веймарскому, Этьенн, и убедитесь, что он понял условия своей новой службы.
Лицо Сервьена исказила гримаса.
- Он горячая голова, монсеньор, и вообще неуправляем.
Ришелье нетерпеливо взмахнул рукой.
- Мы можем разобраться с недисциплинированностью Саксен-Веймарского позже. Сейчас мне нужно, чтобы он просто убрал свои войска в сторону, дабы испанцы могли совершить марш в Тюрингию. Это будет довольно просто сделать, даже учитывая наличие Окстенштерна неподалеку. В Германии сейчас такой хаос, что Бернард сможет найти сотню различных обоснований своим действиям.
Кардинал медленно двинулся по саду. Сервьен шел рядом с ним.
- Они никак не смогут скрыть свои терции, - заметил интендант. - Только не на протяжении всего марша из Испанских Нидерландов.
Ришелье пожал плечами.
- Это дела не меняет. Судя по донесениям, я полагаю, испанцев все равно разгромят. Пожалуй, будет даже лучше если их движение будет обнаружено - это отвлечет внимание от настоящего удара.
Сервиен распахнул глаза.
- Валленштейн тоже согласился?
- Да, я получил письмо три дня назад. Он вскоре завязнет в драке со шведами. Скорее всего - в Нюрнберге. Осада займет несколько месяцев - времени более чем достаточно, дабы задействовать его хорватскую конницу для этой цели.
Гримаса вернулась на лицо интенданта.
- Монсеньор, я видел эти их сооружения. В частности, объект, который они называют "силовая станция", построен подобно замку. Кавалерийское подразделение никак не сможет повредить такие сооружения. Лишь незначительно - и совершенно точно - не в набеге.
Ришелье бледно улыбнулся.
- Меня это не заботит. - И покачав головой добавил: - Ты слишком беспокоишься о военных машинах и фортификации. А это мелочи. Деньги, Этьенн - вот что существенно. Я могу спокойно смотреть на шведского короля, вооруженного новым причудливым оружием. Я даже могу стерпеть богатую новую республику - маленькую республику - в центральной Германии. В конце концов, мы ухитряемся сосуществовать с голландцами. Дайте срок, и если они останутся маленькими, я думаю, что мы вскоре проглотим их.
Прежде чем продолжить, он сделал несколько шагов.
- А вот чего я снести не могу, так это шведов, господствующих в центральной Европе, с прочным финансовым фундаментом. Нищие шведы никогда не будут опасны. Неприятными - будут, а опасными - нет. Богатые шведы - богатые из-за связи с этими странными Соединенными Штатами - это совсем другое дело. Лучше могущественные Габбсбурги, чем это. Как бы то ни было - Габбсбурги никогда не славились единством.
Он внезапно остановился и уставился на безобидный розовый куст.
- Я не могу достать Абрабанелей в Турции. И даже, как тебе известно - в Вене.
Сервьен кивнул, это было частью его задания - убедить Фердинанда Второго выгнать своих придворных евреев и казнить Абрабанелей, в частности. В этом, интендант не преуспел.
Тем не менее, в словах Ришелье не было упрека Сервьену. Он и не ожидал, что император Габбсбург, разгонит своих придворных евреев посреди войны - и уж явно не по подсказке своих французских противников.
Кардинал продолжил.
- Я, возможно, могу уничтожить итальянскую ветвь. Трудно сказать, особенно имея дело с венецианцами. Но, в любом случае, те не так важны. Ключевой момент - уничтожить их в Тюрингии.
Интендант опять попытался что-то сказать - еще одно возражение, судя по выражению его лица - но кардинал жестом остановил его.
- Да-да, - я знаю, что хорваты не смогут убить их всех за то время что у них будет. Это не важно. Зато они так разорят это место, что те Абрабанели, которые выживут, вскоре перенесут свои дела подальше. - Он поджал губы. - Это же евреи, ты понимаешь.
Сервьен кивнул.
- Половина жадных немцев тоже уедет. По меньшей мере половина. - Он опять поджал губы. - Торговцы. Фабриканты. Крысы в горящем амбаре.
- Да, - Ришелье наклонился и понюхал розы. - Точно.
- Но нам потом ещё придется разбираться и с испанцами, - пробормотал Сервьен. - Мы же сами пустим их в Германию.
- Умоляю, Этьенн! - кардинал продолжал нюхать розы. - Дай мне хоть минутку насладиться Божьим творением, прежде чем ты испортишь мне остаток дня.
***
Через несколько недель, в укрепленном лагере рядом с Нюрнбергом, Валленштейн смял письмо.
- Идиот. - прошептал он и бросил письмо в огонь. Ревущее пламя в огромном камине - Валленштейн, как обычно, занял крупнейший особняк в округе - мгновенно поглотило бумагу.
Высшие командиры имперской армии держались от камина подальше, насколько могли, чтобы еще оставаться в пределах досягаемости голоса Валленштейна. Они считали, что растопленный жарким июльским вечером камин угнетающ, даже абсурден. Но Валленштейн настаивал на огне вне зависимости от времени года.
Идиот! - повторил Валленштейн, сложил руки за спиной и посмотрел на офицеров. Затем он, явно пародируя голос сказал: - Убейте всех евреев в городе!
Пикколомини рассмеялся.