Вильгельм, старший из двух герцогов Саксен-Веймарских, поморщился.
- Я боюсь, что вы правы, Ваше Величество. - Тень надежды мелькнула по его лицу. - Хотя услуги Тилли оплачивает Максимилиан Баварский, а не и император, так что возможно...
Вильям Гессен-Кассельский фыркнул. Густав махнул рукой.
- Отбросьте эту надежду, Вильгельм. И вы, Бернард. Максимилиан даже более жаден, чем сам император. Он уже потребовал Пфальц за поддержку династии Габсбургов и католичества. И он, конечно, захочет добавить к нему Тюрингию и Гессен. По крайней мере, хоть что-то из их земель. Император вряд ли сможет отказать ему. Поскольку Фердинанд отказался от услуг Валленштейна, в его распоряжении основной силой останется только армия Тилли.
Вильгельм вздохнул.
- Я не смогу остановить Тилли, - сказал он, морщась. - Он так и будет опустошать Тюрингию и захватывать каждый из ее городов. Веймар, Айзенах и Гот, в первую очередь. Эрфурт, возможно, откупится от него.
Лицо дворянина было настолько измождено, что трудно было признать в нем молодого еще человека.
- Население пострадает очень сильно.
Густав стиснул руки за спиной и расправил плечи. Его лицо было суровым.
- Я ничем помочь вам не могу. Прошу прощения и горько сожалею, но это сущая правда.
Слова падали в тишине, как свинец. С гневом. И со стыдом.
- Я не буду давать обещаний, которые не смогу сдержать. Особенно сейчас. После Магдебурга. У меня просто не хватит сил для защиты Тюрингии от Тилли. На его стороне даже география. Он ближе, и может использовать горы Гарц для защиты своих флангов.
Бернард кивнул.
- Мы знаем это, Ваше Величество. - Он выпрямился, сжимая рукоять меча. - Мой брат является моим наследником, и он должен оставаться здесь, с вами. Но я вернусь в Веймар, и буду делать все, что смогу. Я установлю с вами курьерскую связь, как только доберусь, но...
- Нет.
Недоумевающие глаза Бернарда переместились на Акселя Оксеншерна. Шведский канцлер развел руками, извиняясь.
- Простите мою резкость, ради бога. Но это очень плохая идея.
Аксель поднял руку, предвосхищая бурную реакцию протеста герцога.
- Погодите, пожалуйста, Бернард! Я, конечно, восхищаюсь вашим мужеством. Тем более что мужество среди немецких аристократов более редкий товар, чем золото.
Шведские офицеры разразились грубым, язвительным смехом.
Аксель продолжил: - Это был с вашей стороны очень романтический жест, Бернард. Но вместе с тем, это откровенная глупость. В Тюрингии вас не ждет ничего, кроме гибели или плена. У вас совсем немного собственных сил, и ... - Аксель выразительно посмотрел на молодого дворянина. - И у вас нет никакого военного опыта.
Он чуть не добавил, "вы еще девственник, по правде говоря", но удержался.
Лицо Бернарда Саксен-Веймарского окаменело. Его глаза умоляюще уставились на Густава Адольфа.
Густав глубоко вздохнул. Затем, шагнув вперед и положил свою огромную руку на тонкое плечо Саксен-Веймара.
- Он прав, Бернард. - Лицо короля озарилось внезапной веселой улыбкой. - Оставайтесь лучше здесь. Со мной. Я был бы рад добавить вас в ряды моих соратников, вместе с Вильгельмом. Я уверен в вашей полезности для нас, - Густав проигнорировал едва скрываемый скептицизм на лицах шведским офицеров, - и вдобавок ко всему, я полагаю, что мог бы научить вас кое-чему в искусстве войны.
Последняя часть фразы сделала свое дело, как и ожидал Густав. Саксен-Веймар, еще подростком восхищавшийся воинской доблестью короля, вновь превратился в несовершеннолетнего смущенного юношу.
Взгляд Бернарда переместился на других мужчин. Все - заслуженные ветераны. Мужчины, которые доказали свою доблесть. Глядя на них, молодой человек засомневался в своих возможностях. Его взгляд скользнул по шатру и остановился на молодом шведском офицере. Это было Леннарт Торстенссон, блестящий командир шведской артиллерии.
Торстенссон усмехнулся.
- Не бойся, Бернард. Пусть имперцы сейчас смеются над вами. Достаточно скоро, не пройдет и года - им уже будет не до смеха.
Смех, охвативший присутствующих, на этот раз не был ни зол, ни едок. Просто дикий и безудержный смех. Так воют северные волки, услышав, что олени усомнились в их храбрости.
Ободрения Торстенссона и сопровождающего его веселого смеха было достаточно. Кивок Саксен-Веймара превратился в глубокий поклон королю.
- Моя честь к вашим услугам, Ваше Величество.
Густав хлопнул в ладоши.
- Отлично! А теперь ...
Он повернулся к одному из своих кавалерийских военачальников, Юханну Банеру.
- Тот небольшой гарнизон по-прежнему находится в Баденбурге, верно?
Банер склонил голову.
- Вы имеете в виду шотландцев? Отряд кавалерии под командованием Маккея?
- Да, их. Александр Маккей, насколько я помню. Многообещающий молодой офицер.
Оксеншерн, рассудительный, как и всегда, воздержался от комментариев по поводу этого последнего замечания. Хотя ему и не терпелось сказать что-то вроде: - Вы пообщались с ним меньше часа, Густав. На основании чего вы называете его 'перспективным молодым офицером'?
Но он оставил эти слова только в своем уме. Король, он был уверен, и сам не питал никаких иллюзий. Он просто отчаянно хотел внушить хоть какую-то уверенность и хорошее настроение в этот день мрака и ужаса. Кроме того, в отличие от Банера, Аксель знал о реальной миссии Маккея.
Густав продолжал: - Так вот, следует отправить курьера к Маккею с приказом остаться в Тюрингии. Я не ожидаю, конечно, что он сможет удержать Баденбург при серьезном нападении. Просто пусть отступит в леса Тюрингии. Я хочу, чтобы он сообщал нам обо всех передвижениях Тилли. - И кинул на Оксеншерна быстрый взгляд. - Перед отправкой - курьера ко мне. Я дам ему более подробные инструкции.
Банер кивнул. Король обратился к ландграфу Гессен-Кассельскому.
- Вильям, я не могу предоставить вам никакой конкретной помощи сейчас. Но ваша ситуация и не столь отчаянна. Во-первых, Тилли будет и дальше углубляться в Тюрингию, а не в Гессен. И ...
Гессен-Кассель фыркнул.
- И Тилли движется не так быстро, как пуля. Великий и могучий Генерал Улитка.
Густав улыбнулся, но улыбка исчезла очень быстро.
- Не стоит недооценивать этого человека, Вильям, - сказал он, мягко и серьезно. - Он может, и улитка, но помните: Иоганн Церклас, граф Тилли, был профессиональным солдатом всю свою жизнь, и большую часть этого времени в качестве командующего войсками. Сейчас ему уже более семидесяти лет, и он до сих пор не проигрывал крупных сражений.
Лицо короля стало напыщенным.
- В конце-концов, он, пожалуй, самый великий из всех полководцев со времен Гонсало де Кордова.
- Магдебургский мясник, - прорычал Торстенссон.
Густав взглянул на офицера-артиллериста. Когда он заговорил, его голос был печальным. - Да, Леннарт, пожалуй, именно так Тилли и будет известен потомкам. А все остальное будет забыто. - Король расправил плечи. - Заметьте, я не говорю, что это несправедливо. Полководец полностью несет ответственность за поведение своих войск. Но все донесения из Магдебурга говорят о том, что Тилли пытался сдерживать своих солдат. Хотя, конечно, не было никаких оснований предавать город огню.
Торстенссон, привыкший к тому, что с монархом Швеции Густавом не возбраняется спорить, не отступал.
- Ну и что? - спросил он. - Тилли предводитель этой армию. Он же не подал в отставку после всего этого. Его армия - это армия подонков. Он не может оправдываться тем, что его черти вырвались на свободу. - Гнев молодого артиллериста сменился восхищением. - А ваша армия, Ваше Величество, совсем другое дело. Она никогда не опозорит свое знамя. Ни при каких обстоятельствах.
Густав улыбнулся, затем нахмурился. И покачал головой.
- Я полководец старой школы, Леннарт, - ответил он мягко. - И все еще уверен в некоторых ее достоинствах. Как бы там ни было.
Затем добавил, криво улыбаясь: - Но я полагаю, что уже начал воспитывать полководцев новой школы. По крайней мере, я надеюсь, что так.