Картинки из быта Европы до появления там канализации.
Дополнительные впечатления? Посреди круговерти работ, которые захлестнули окрестности, лично я ощущаю себя ведущей детского утренника. Бум-м! Тра-та-та-та! Ударил барабан, прогудела труба, на арену выбегает очередная порция страшно довольной своей выдумкой малышни. И что-то там изображает. Иногда, пирамиду, из собственных тушек. Иногда, парад-алле. Иногда — ролевую постановку. Это затягивает, да… Но, сколько можно? С другой стороны — выхода и не просматривается. Abyssus abyssum invocat (бездна взывает к бездне) Даже степенные иезуиты прониклись этой атмосферой непрерывно продолжающегося спектакля. Для них, наверное, такое существование привычно. Каждое богослужение — спектакль. И каждая проповедь… Уй!
Вот сейчас попы совершенно откровенно изображают из себя античных философов, рассуждающих о судьбах мира и тайных движениях всего сущего. Жутко интересно, если вдумываться в слова. Но, и крыша едет конкретно… У мальчиков фантазия беднее. Имиджа круче «трудового десанта» (непременно с прыжками в десантном снаряжении) в голову не приходит. Какой смысл в подобном цирке при нормально работающем аэродроме? Всё равно снаряжение приходится таскать на холм снизу, даже если удалось картинно красиво высадиться с воздуха на бастионах крепости. Тем более, что некоторым «повезло» угодить рядом со стенами, в места, заваленные упомянутой выше субстанцией. «Немецкая рулетка», в натуре. Каждый думает, что ему повезет и лично он угодит в сухое твердое место, ага… Куч дерьма, сверху, под сугробами не видно. Вот и… Тут, на ровной дороге, наступив в самую обыкновенную с виду лужицу грязи, можно провалиться по колено.
Для первой партии лихих прыгунов эффект «мягкой посадки в навозную кучу» (и ведь не замерзают на морозе!) оказался удивительным сюрпризом. Встреча с забытой родиной, так сказать… Вторая партия уже несколько береглась, но многие всё равно пострадали. Ну, хотелось им красиво приземлиться рядом с самой крепостью. Зато теперь мы ногами почти не ходим. Везде «гравитационный транспорт». Канатные переправы связали между собой здания крепости и саму крепость с городом. Ролик на трос, тормоз отпустил — вж-и-ик! Быстро, чисто, безопасно. Единственный недостаток — мест, откуда можно так лихо прокатиться из города к крепостным воротам, в Кронахе совсем немного. Годятся только несколько самых высоких башен. Путь на верхотуру труден, но несоизмерим по затратам сил и моральному ущербу с наземной дорогой… Чистота требует жертв. Иезуиты, сначала, пытались передвигаться «по старинке». Теперь привыкли. Люди ко всему привыкают и склонны ex malis eligere minima (из зол избирать наименьшее). Бродить пешком по проходам в минных полях, раскинувшихся вокруг внешнего кольца стен (и внутри крепости) — занятие на любителя.
P. S. Между нами (это страшный секрет!), вытурить нас из крепости обратно на мороз можно легко и просто. Достаточно бросить в коллектор центрального донжона, где тихо плещется озеро вековечного дерьма, пачку дрожжей. Вся надежда, что до весны никто не догадается, а там — будет поздно. Фекальный насос уже качает содержимое подвалов Розенберга в топку газогенератора, установленного на въезде из города. Когда (если) покажется дно, устроим грибную ферму. На конском навозе или древесных опилках. А сначала, тщательный контроль прочности балок. Лично проверю!
P. P. S. Долго удивлялась равнодушию иезуитов к таким естественным для человека вещам, как страх перед публичными выступлениями или боязнь высоты. Масса лестничных клеток и коридоров в зданиях нами пока заколочена. По длинному ряду соображений… Вместо них мы используем хорошо зарекомендовавшие себя на Эзеле тросовые подъемники. И — ни одного возражения. Оказывается, схожую машинерию католики обычно используют в религиозных представлениях, мистериях, по античному образцу. Изображать Deus ex machina (бога из машины) святым отцам в студенческие годы довелось считай поголовно. Не знала… А по виду и не скажешь! Как, при таких талантах, сидя на библиотеках с древнеримскими текстами, не додуматься до теплого туалета? Забраться на унитаз и вытереть зад — религия мешает? Впрочем, известны примеры мозговых блоков и похлеще…
Возвращаюсь к хроносоциологии. Из доклада Моринелли, с которого началась текущая научная работа, следует, что упругость исторического процесса перед искажающими воздействиями — жестоко объективная вещь, выявляемая методами статистической обработки доступных данных. Ключевое слово — «доступных»! Для каждой эпохи возможность найти достоверные данные разная. Современники купаются в залежи личных впечатлений и документов, но отсечены от государственных тайн. Зато потомки могут вдоволь покопаться в рассекреченных архивах. При последней попытке состыковать два пласта информации, как раз и выскочило такое, что профессор Радек — впал в депрессию, а «коллеги иезуиты», наоборот — взбодрились и возгордились.