И в таком стиле — до самого конца. С историческими примерами. Как, где, когда, почему… Традиционное общество не воспринимает человека или группу, которые «сами по себе». Их обязательно надо встроить в привычную систему. Так испанцы, завоевывая Америку и разрушая местную культуру, навязывали индейцам свою. В частности — давали местным вождям испанские титулы, признавали их аристократами, равными себе. Зачем? Причина прозаическая. Общаться с аборигенами приходилось много и часто, «на равных». А иметь дела с нетитулованными партнерами высокородным идальго было противно. И нам странно ожидать чего-то нового…
Идиотов в ордене иезуитов не держат. Раз метод работает — применили… На титул «императора» Фриц согласился? Я, на роль супруги «туземного владыки», согласилась? С религиозной составляющей «проекта» мы смирились? Королевские почести, потихоньку (пускай, пока заочно) принимаем? Процесс пошел, товарищи! Тут нас быстро всему научат. И в церкви стоять, и на исповедь ходить. А там и до крепостных дело дойдет… Маска феодала прирастает к лицу незаметно, потом — не отдерешь. Оно мне надо? Оно нам всем надо? Вот и Ахинеев поставил вопрос ребром. Публично. Оправдываться — «мы не такие!» — бессмысленно. Скандалить — глупо. Как быть?
Посидела, повздыхала… И села переводить опус Ахинеева на «средневековый немецкий язык», стараясь сохранить стиль оригинала. Официально — для Фрица и ребят с Эзеля. На самом деле — для себя. Лопни, но держи фасон! Распечатала… Проверила ошибки… Убрала длинноты. Получился скорее реферат. Представила физиономию Барона, читающего мой текст. И поняла — «страшная месть» удалась. Не фиг держать меня за дуру и «играть в темную».
Ценные мысли приходят в умные головы одновременно. Но, если у монарха много умных советников, то это обстоятельство создает у трона изрядную толчею. Пока я, по коридорам и крытой галерее, добиралась до центрального донжона, события понеслись кувырком. Во-первых, нам перегнали по радио звуковой отчет о церковной церемонии в Ясной Горе. Парни, нахальным образом, притащили в капеллу магнитофон! Пленки обещали переслать с первой оказией. То есть, они там ещё и снимали! А если бы их засекли? Черт знает, что вокруг за фанатики собирались, на ночь глядя… Во-вторых, свой отчет прислал Барон. Без затей — голубиной почтой. Вышло немногим медленнее (нет, к этим голубям определенно стоит присмотреться)… В-третьих, к нашему обозу, пристали какие-то левые наемники.
Им ясно объяснили, что никаких доходов на службе «императору Фрицу» нет и не предвидится — всё равно не уходят. Складывается впечатление, что готовы служить «за харчи». Голодные, как последние бродяги… На шпионов — не похожи. На дезертиров — не похожи. Что с ними делать — никто не знает… Фриц экстренно собрал маленькое предутреннее совещание. Мой голос на нем — решающий. Вопрос ребром! Принимать или перестрелять? Это они у сердитой не выспавшейся женщины спрашивают?
Такие дела, с бухты-барахты, не решаются. Надо посидеть-подумать, кофе с булочками попить… Если в этой Германии есть что-то хорошее, так это кофе с булочками. Османская империя — практически под боком. Лучший кофе растет у них. Булочки — свои. Какой-то хитрый бартер с местными пекарями. Примерно, как на Эзеле. Только вместо чашек — пивные кружки. Удобно, чо… Крышку закрыл — почти не остывает. Мне налили половинку. Отцу Моринелли — полную. Договорились так — он общается с претендентами на «службу короне», а я сижу-слушаю, когда надо — пишу вопросы на бумажке. Если наемники не устрашатся говорящего ящика радиостанции и останутся твердыми в своих намерениях — буду решать. Как? Подброшу монету. А вы думали, я что-нибудь в хитрых польских раскладах понимаю? Фигушки! Всё просто. Есть подозрение, что нам готовят провокацию. Знать бы, кто? Срочно нужен спектакль для иезуита. Вроде лихой игры в «русскую рулетку»… Демонстрация — «зачем нам неудачники»? Никакой бюрократии, ага… Но, и никакой случайности. У талера, что мне выдали, два реверса. Знак, какое именно решение принимаем — подаст Фриц. Он будет следить за разговором и делать выводы. Святые отцы последнее время обнаглели. Это надо прекращать. Реферат, монетка… Пускай понервничают… Моринелли отличный переводчик, но лицом владеть не умеет.
Распределение религиозных конфессий в Польше XVI–XVII веков.
(получасом позже)
Матка бозка и пся крев! Зачем я учила польский язык?! В смысле, кто тянул меня за язык именно на нем отвечать? Ах, «мозговой блок». Не учтиво посылать собеседника не известном ему наречии? А на известном? Иезуиты опять нас сделали… Конкретно — меня. Изящно, не напрягаясь… Отец Моринелли сияет, как медный грош. Реквизит с двумя решками — не пригодился. В сердцах, я его в физиономию Фрица запустила… Поймал. Взял из воздуха, перед самой мордой, даже как-то лениво. Тренированный… Он знал! Они заранее все знали! Дурой опять меня выставили, вот… Нельзя было монету бросать. Даже ребром воткнуть между досками стола — нельзя. Кончилась свобода воли. Началась «высокая политика»… Что случилось? Иезуиты, натурально, продали меня полякам!