Лорел ведет под руку младшую сестру, едва ли сдерживая слезы. Для нее это было так торжественно, так трепетно и так волнительно. Свою маленькую Сару, которая всегда была такой сильной и такой стойкой, всегда была ее опорой. Та Сара, которую она наряжала в принцессу, плела косы и со всей детской непосредственностью красила маминой помадой. Ее маленькую принцессу, которая теперь стала королевой. А сейчас она должна передать сестру в руки единственного во всем мире человека, которому Лорел действительно доверяла, и от всего этого скопления душещипательных мыслей она чувствовала, как вот-вот расплачется.
Они сходятся возле алтаря и поднимают друг на друга до бесконечности влюбленные глаза, теплые, покрытые легкой пеленой не сорвавшихся слез. Зари присоединяется к Чарли и чуть прижимается к ней плечом, а Лорел спускается вниз и садится рядом с мамой.
Приятная женщина в белом костюме встает перед ними и широко улыбается.
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы скрепить прочными узами два бесконечно влюбленных сердца, — начинает она. — Но прежде чем мы сделаем это, я прошу вас произнести клятвы, которыми вы будете руководствоваться каждый день вашей новой жизни.
— Сара, — Ава тяжело выдыхает и сжимает ладони блондинки. — Встретив тебя однажды, я никогда больше не могла перестать думать о той самой девочке с косами, которая в попытке быть рыцарем поцарапала мне руку острой палкой настолько, что остался шрам. Я, кажется, странная и немного неадекватная, но именно в тот момент я влюбилась в тебя и не переставала любить никогда, сколько бы войн между нами не было. Стоя здесь перед тобой в белом платье, я все еще не верю, что это возможно, я все еще не верю, что это не сон или не мое больное воображение, но, Сара Лэнс, я клянусь любить тебя всем сердцем каждую секунду нашей жизни, быть тебе поддержкой, опорой и жилеткой. Клянусь хотя бы один раз в неделю на завтрак готовить вафли с черничным джемом, смотреть с тобой любые мультики и никогда не обгонять на снежной горке. Я клянусь быть рядом и стоять с тобой даже тогда, когда весь мир будет против, и никогда не сомневаться в нас и в наших силах даже на секунду, — Ава говорит, и голос ее чуть срывается, заставляя всех в зале замереть от восторга и трепета и прочувствовать все то, что девочки пытались сказать друг другу.
— Эвелин Шарп, я хочу сказать тебе, что никогда раньше я не встречала человека, способного ради меня на то, что делала ты каждый день, каждую минуту, даже тогда, когда я была чертовски невыносима. Я клянусь никогда не забывать, как ты позволяла мне спать рядом, потому что одна я не могла, как ты выручала меня и ничего не просила взамен, как ты сбегала с любых приемов вместе со мной просто из-за того, что мне было скучно, как ты дала мне шарф перед клубом, надела на меня шапку перед нашей поездкой и каждый раз включала обогрев сидений, потому что знала, что я дикая мерзлячка. Клянусь никогда не забывать, как ты покупала подарки от нас обеих, как обнимала каждый раз, когда мне это было нужно, и как ты одна-единственная во всем мире смотрела на меня так, будто я действительно что-то значу. Я клянусь никогда не забывать наш первый поцелуй и каждый следующий, не забывать, как ты проехала всю ночь, чтобы дать мне попрощаться с отцом, как ты придумала способ залечить мое разбитое сердце, как ты ночи напролет искала способ сохранить наше достояние и как ты никому не позволила отнять у нас то, что по праву наше. Клянусь никогда не забывать, как в те дни, когда я изводила тебя всеми возможными способами, ты была единственной, кто пришел на помощь, когда она была мне нужна. Пусть события тех ночей и стерлись из моей головы, но я отчетливо помню тепло твоих рук на своих плечах, которые и не дали мне упасть в пропасть в тот день, когда мой отец поймал пулю. Я клянусь всегда помнить часовню на окраине города, рождественский свитер и кулон в форме снежинки, потому что они единственные свидетели самого важного и самого счастливого дня во всей моей жизни. Эйвс, только рядом с тобой я начала учиться жить по-настоящему, а не просто существовать, научилась любить каждой своей клеточкой, и я клянусь тебе, что буду любить тебя безмерно, безумно, бесконечно и никогда не прекращу. Ты была тем человеком, который показал, что жить можно и без шипов, позволила открыться миру и почувствовать, как он открывается мне в ответ. Ты никогда не пыталась вытащить меня на свет, ты убрала все то, что создавало тени. Мы много всего прошли, и я уверена, что пройдем не меньше, но я клянусь быть рядом с тобой, помогать, поддерживать и где-то просто слушать, быть той, к кому ты захочешь возвращаться домой, даже если ты безумно устала. Делить на два все печали и поражения и умножать вдвое каждую радость и победу. Слушать тебя, слышать и отдавать всю себя до миллиметра в нас, в нашу жизнь и в наше будущее. Я бесконечно сильно люблю тебя, Эвелин Шарп, так, как я умею, так, как научилась рядом с тобой, — Сара плачет от переизбытка эмоций, которые фейерверками взрываются у нее внутри. Ава плачет от бесконечной трогательности и силы каждого ее слова, от того, как важно для них обеих все происходящее. Плачут родители, плачет Лорел, плачут девочки, которые стоят за ними, и даже Нейт с Рэем, чуть прижимаясь друг к другу плечами, неловко стирают большими ладонями скупые мужские слезы.
— В знак вашей любви прошу вас обменяться кольцами, — проговаривает женщина, и обе они улыбаются от небольшой аферы, которую им удалось провернуть — на подушечке вместо заранее купленных дорогих и роскошных колец лежат два маленьких, скромных, но таких важных, тех самых, которые они надели друг на друга в часовне.
— Второй раз уже не так страшно, правда? — Шепчет Сара тихо-тихо, когда дрожащей рукой надевает колечко на безымянный палец Шарп.
— Все равно трясет, — смеется Ава и проделывает тот же ритуал.
— Властью, данной мне Богом, я объявляю вас женой и женой, поздравьте друг друга!
Сара первая тянется вперед, осторожно касается руками шеи и целует нежно, трепетно, в очередной раз скрепляя клятву о верности и вечности, разделенную только на двоих.
Зал не сможет сдержать аплодисменты, в них не верил почти никто, делая ставки на фиктивность и фальсификацию, а сейчас, являясь свидетелем феноменальной любви, гостям едва ли удавалось сохранять на месте рвущиеся наружу слезы восхищения.
***
— Шарп, иди сюда! — Зовет ее Зари, хватает за руку и вытягивает из общего зала.
— Томаз, ты поплыла? Че происходит? — Немного ошарашенная блондинка с удивлением смотрит на подругу, у который в немного потянутых алкогольным безрассудством глазах играет явный отблеск очередной авантюры.
— Мадам, мне жаль, но я попрошу вас не произносить лишних слов, потому что это похищение! — Томаз хватает ее за локоть и тянет за собой к выходу.
— Боже, вот не сидится же вам спокойно на месте, — Ава смеется, но не сопротивляется, а просто выходит на улицу следом за Зари, садится в машину и закрывает дверь.
Пока они едут, Шарп отстегивает подол платья, оставаясь в таком же идеальном, только коротком, едва ли доходящем ей до колена.
Когда они доезжают до назначенного места, в глазах у блондинки читается дикий восторг. На огромном газоне раскинут небольшой шатер, полностью сделанный из искусственной омелы, несколько столиков, бармен, диджей и фонари в форме снежинок.
— Как красиво, Боже, что это такое, Зари? — Крайне ошарашенная Шарп разворачивается к ней и удивленно смотрит в глаза.
— Ну, та свадьба слишком чопорная и слишком скучная, она для них, а для вас пусть будет эта, — Томаз пожимает плечами и только широко улыбается.
Здесь только самые близкие, Нейт и Рэй, Лорел с мужем и они с Зари. Ава обводит глазами вокруг и замечает, как к ним подъезжает еще одна машина, из которой вылезает Чарли и тянет за собой Сару.
— Мы решили, что если вы действительно хотите запомнить свою свадьбу, нужно срочно бежать от всех этих занудных ребят, — Вудс смеется, и они вместе с блондинкой подходят ближе к шатру.