Ночь торопит день, он будет как вчерашний. И тоже получит счастье в круглой форме. Солнце.
Уже истрачен этот мир сном тропического цвета. Чуть пригретое утром солнце щелкнуло оконным стеклом. Вон с постели. Мила высунулась в окно. Еще не утро. Неподвижное полусонное небо. Отдохнуть хотят бледно мерцающие фонари. Внизу двое говорили и шли. Их бледные тени секли друг дружку. Миллиарды тонн утреннего тумана – много ли это? Мила почти сосчитала иной способ предвкушения незначительного счастья, которое выглядит несбыточно. С росой тумана на ресницах она назад повернула оглобли. Она только что приехала сюда во вторник, и уже утром среды назад домой.
Основываясь на сообщениях знакомых, у мужа и любовника были веские причины думать, что она вот уже как несколько дней в городе. Выяснять адреса не имело смысла, у нее не было привычки сидеть на месте.
И вот, в один из последних дней послышалось, что кто-то ходит как у себя дома. Вскочили. Она. На диванчике брошены шляпка и перчатки. Где-то рядом. Нет радости такой. На кухне. Моет чашку как ни в чем ни бывало. Почувствовала взгляд, обернулась. И тоже улыбается им. Приветики.
Сбиваясь от радости, муж и любовник рассказали в веселой своей тесноте последние новости: дед перехотел умирать.
– Но сам дед тут не причем. Характер у него испортился по нашей вине. Когда он заявил, что все кругом только и ждут наследства, мы сдуру показали ему наши налоговые декларации за этот год. И он как-то не совсем по-доброму укатил. Теперь он на лазурном берегу один-одинешенек. Но мы ему звоним почти каждый день.
Терпению деда пришел конец: муж или любовник. В один из этих дней кто-то должен отчалить!.. Не позже того понедельника! Пляжный официант, замеревший над дедом, одной рукой держал поднос с дедовским бокалом, другой рукой крутил белую бабочку на своей голой загорелой шее. Задумчивый взгляд деда ему не очень-то нравился.
Волны опять прервались. Большая будет? Нет. Внучку и двоих ее мужчин дед видел сейчас трафаретно: на дорожном знаке фигурки, изображающие двух человечков и еще человечка с юбкой-треугольником. Черные трафаретики меняли свои позы, но не стремились за красные границы треугольника дорожного знака. Мыслимо ли, что другие комбинации вообще не существуют?
Вот оно. Электричество догадки было такой силы, что у склонившегося официанта, подававшего ему огромный бокал, на затылке вздыбились волосы как у орла. "Ах, вот как", – повторил дед еще раз официанту.
Пароходом, самолетом и молниеносным поездом метро он прибыл к этим троим еще до заката в их часовом поясе. Как раз садились ужинать. И все сели. В столовой все было как обычно, как будто никто никуда не отлучался, и на первый взгляд почти ничего не изменилось. Но в воздухе чувствовалось напряженно-нервное течение, холодом продиравшее теплые спины. Все разом оглянулись: это кто-то забыл закрыть форточку под крышей. Дед с треском захлопнул ничем не провинившуюся раму:
– Какая погода на улице! Вы что тут расселись. Нельзя же все лето просидеть дома.
– Почему нельзя? – спросил Лёва, и все трое покосились на деда.
– Я, в сущности, вот что хотел показать, – ответил дед, – У меня тут два документа, один из которых я считал ранее не таким устаревшим, как оказалось, – он вынул две красивые открытки со старыми штемпелями и с двумя парами крупных корявых строчек на оборотах, махая ими у себя под носом, как вещественными уликами им раскрытого преступления, – Оба документа – поздравления от вас обоих (оба моргали на него глазами) меня с днем моего рождения. Дело тут, конечно, не в моем дне рождения, а в упоминании в обоих документах имени моей внучки. В одном упоминается подготовка к свадьбе, а в другом, другого года, нет никакого упоминания о том, что свадьба состоялась. Теперь давайте подумаем. Дать вам самим разобраться между вами двоими? Боюсь, вы крайне забывчивы в подобных делах. У меня возникли некоторые мысли, и думаю, вам понравится, что я тут принес. Еще кое-что принес, да. Это позволит не откладывать разбирательство, – Дед всё размахивал своим жиденьким полиэтиленовым пакетом, в котором принес два пистолета – он, видите ли, так и шел сюда по улице, – Старинный механизм, очень хорошая работа, полюбуйтесь. Я вам даже объясню, как делать. Ты встань сюда, держи крепко, а ты давай сюда… Теперь направляйте, это называется пистолет, направляйте пистолеты друг в дружку и нажимайте на крючки снизу, когда вам будет угодно… да, боже мой, просунь же туда палец… Это называется застрелить.