Мгновение. Всего лишь превосходное мгновение, как он ослабил хватку, вскоре полностью отстранившись от меня, будто одни его прикосновения прожигали кожу насквозь. Тяжело дыша. я приподняла голову, ибо он был выше меня на несколько дюймов.
Я нервно сглотнула, ошеломлённо продолжая на него смотреть. Был он беспредельно близок.
- Иди, - вполголоса приказал он; чёрствые нотки заставили меня покрыться мурашками.
Здесь явно был подвох.
- Ты...- дальше слова не слетали с губ.
Неожиданно его правая рука слегка приподнялась, затем тыльная сторона ладони почти соприкоснулась с моей щекой, большим пальцем вытерев скатившуюся слезу, впоследствии чего он проделал это с каждой. Из-за расклада его действий я вздрогнула, затаивши дыхание, тем временем всячески стараясь не шевелиться.
Хотя для начала я решила успокоиться, чтобы придумать несколько планов как бы отсюда сбежать, наброски которых бросались мне в голову, ведь времени категорически не хватало. Он, конечно, проявил милосердие, предложив мне уносить ноги подальше от него, только вот интуиция намекала на ловушку, подстроенную им.
Когда он допустил сократить между нами сокровенное расстояние, приблизившись к уху, заправив отвисшую чёлку назад, воздух воспринимался намного тяжелее.
- Я сказал иди! - на этот раз пригрозил он, повысив тон, который едва резал слух.
Страх набросился на меня с новой силой, и я рванулась с места со всей скоростью. Адреналин непосредственно выбросился в кровь, так я почувствовала, когда разогрелись участки моего тела, пощипывая и покалывая. Точно не помню в подробностях, каким образом я очутилась посреди магистральной дороги “Kirian”, покуда даже не оглядывалась назад на протяжении... И сколько уже прошло? Я потеряла счёт времени, да и к чему оно? Сейчас меня волновало лишь одно: догнать меня ему не потребует усилий.
Очередной кадр перемотал воспоминания. Снова и снова, в конце концов мне пришлось взреветь во все мочи в намерении приостановить ураган в голове.
До сих пор я глазела на послание, что мозолило глаза, после чего не вытерпев прислонилась руками к стене, и со стороны это выглядело как-раз-таки странным. Ну почему он никак не уймётся спустя столько времени, повторяю уже который раз.
Он знал обо мне всё. И этого ему было мало. Казалось, я чувствовала его присутствие везде: с того самого случая проанализировала его чрезвычайную милость; всё было идеально подстроено. Тогда за окном слышались громыхания грозы, но помимо них собачий рёв разбудил меня, поэтому я подошла к окну. Всё что я заметила - разбитый на смерть пёс, хозяйка которого являлась Лилия, жившею в десяти кварталах от мастерской Томаса Брауна, а неподалёку от трупа находился тот парень, который покушался на меня.
«Он маньяк» - сразу же промелькнула мысль.
На нём по-прежнему была одета чёрная бейсболка, спустя которую секунду до меня дошло, что кожаная толстовка с потёртыми джинсами имели тот же цвет, словно передо мной стоял сам дьявол воплоти. Наши взгляды пересеклись, к удивлению, это меня порадовало. Пусть знает, что я ни капельки не боюсь. Кого я обманываю? Мне вот до жути было страшно и одиноко. Вперёд, накидайте мне вопросы. Дайте-ка угадаю, нынче часто задаваемый: почему я не отважилась обратиться полиции? Пожаловаться родителям? Ну, разумеется!
«Серийный маньяк»
«Вообще-то не тот, кто жаждет моей смерти»
«Он мстил»
Но почему? За что? Я и сама не вникала в суть.
Однажды я бывало сходила с ума, действительно так, что отреклась от общества. Когда выходила в туалет в общественных заведениях улавливала непрерывистое дыхание позади меня; оборачивалась - никого. Лишь в школьных коридорах отдалённо прояснялась его тень, причём в самом конце, где обычно располагались кладовки. Год тому назад меня осенило: он не собирался меня обижать физически, разве что добивать нервную систему.
Я сдалась. Вопреки всему, перестала обращать внимание на его никчёмную слежку, в итоге потому он предпринял меру. Установились новые правила: в каждую субботу последующего месяца я натыкалась на эту фразу, за исключением недавних, где я провела в больнице. В какой-то момент я и впрямь понадеялась на свободу. Думаю, возникновение болезни сжалилось надо мной - в этом заключалась единственная польза.