Кое-как выкарабкавшись, я отыскала полупустой бидон и крышку от него, отлетевшую под соседние заиндевелые кусты, дошкандыбала до дома и там, скинув наконец ненавистную шубу, к тому времени уже похожую на шкуру мамонта, убитого во время приёма им грязевой ванны, весьма удачно изобразила известную питерскую статую Екатерины (или Елизаветы? вечно я из истории помню неотчётливо) с перстом, простёртым в светлую даль. Перст, понятное дело, предназначался мужу.
В общем, мы в то время разводились. И несмотря на то, что когда я только собиралась замуж, любимые подруги твердили мне: "Ленка, ну что ты делаешь? Ты что, не видишь, с кем жить собираешься? Вы же небо и земля! Солнце и луна! Лето и зима! Джин и тоник!» Мнэээ... это я увлеклась... но в общем, я была «цветочек лазоревый в сметане", а он...
Так вот, несмотря на это, и на то, что я выгнала его сама, мне было грустно, хреново и так безумно жалко себя и чаду, что время от времени я пускала светлую девичью слезу, оплакивая свою, такую молодую и такую никчёмную, совершенно неудавшуюся и безусловно конченную жизнь.
Зачем я тогда вышла замуж, мне самой сейчас не очень понятно. Видимо, атомная смесь пуританского воспитания, сбесившихся гормонов, бабушкиного мюллеровского подколпачного надзора, неумеренного потребления "развратной" литературы (вроде Апулеевского "Золотого осла" и "Дафниса с Хлоей"), жарких и сладких поцелуев в тёмном подъезде и новых, белых, рио-де-жанейровых штанов с настоящими монтановскими лейблами (iratus, ку-ку), которые ОН сшил мне собственными руками(!), дала бурную реакцию, ударившую мне в голову и начисто вытравившую оттуда почти все мысли.
Выжила только одна: "Хочу за него замуж" и оставалось только побыстрее воплотить её в жизнь, что мною и было проделано с такой судорожной скоропостижностью, что вызвало столбняк у бывших математических одноклассников, единодушно считавших меня не только хоГошей евГейской девочкой, но и занудой самых строгих правил, уходившей с танцев ровно в десять и В ПРИНЦИПЕ не думавшей о таких глупостях, как мужчины. Тем не менее - я стала первой в нашем классе, выскочившей замуж.
Ну, излишне говорить, что все, кроме меня, оказались в этой истории правы, да ещё и абсолютно незапланированная, исключительно "удачно" родившаяся во время защиты наших дипломов чада послужила дополнительным катализатором развала того, что, собственно, и браком-то мог назвать только полный псих, к тому же неумеренно надравшийся тройного одеколона.
Закончилась вся эта короткая история картинкой "Санта-Клаус несёт подарки американским детям". Санта-Клауса изображал мой ещё муж, пытавшийся протащить через входную (вернее, для него уже выходную) дверь мешок с себя ростом, куда были плотно упиханы пожитки, нажитые за время нашего счастливого совместного существования.
Подругам и другим, приближённым к императрице, в течение двух последующих дней предоставлялась совершенно бесплатная возможность забежать и посмотреть перешедшую с экрана в реальность картинку из мультяшного сборника "Весёлая карусель" - если кто помнит, там был такой симпатичный мультик про маму, заставшую в доме бардак и строящую самые невероятные предположения о его причинах. Мультик заканчивался вполне подходящей нам с ещё мужем (даже в смысле его имени) строчкой: "Просто приходил Серёжка, поиграли мы немножко" ("поиграли", правда, логичнее заменить на "разбежались").
Но с началом Санта-Клаусной карьеры моего ещё мужа наши проблемы не закончились, а только начались, как я поняла чуть позднее, но достаточно быстро. Потому что у мужа была мама. Нет, не так. У него была МАМА!!!!! Все, кто видел мои свадебные фотографии, сразу и без малейших споров соглашаются со мной, что это была именно МАМА!!!!! И несмотря на то, что кроме чады, родившейся приятным сюрпризом, нас почти ничего не связывало, и мы были очень не против разойтись «как интеллигентные люди», чтобы потом поддерживать дружеские отношения, МАМА!!!!! решила, что это было бы слишком лёгким наказанием за моё нежелание позволять ей потереть мне спинку во время мытья в ванной, или намазать чаду топлёным гусиным жиром с ног до головы во время простуды.
Под её чутким руководством мы были вынуждены избрать девизом нашего развода весёлую детскую песенку: «Хорошо живётся нам, всё мы делим пополам, и дождинки, и слезинки, и
Это происходило с привлечением большого количества родных со стороны мужа, приходивших, чтобы свидетельствовать о моей незрелости и несознательности, и разнообразных приятелей с моей стороны, приходивших просто постебаться, так что каждое заседание суда напоминало цыганскую свадьбу, где самым страдательным элементом был молодой встрёпанный судья с усталыми глазами и физиономией цвета невинно убиенного мороженого цыплёнка.
Несмотря на бурное почти годичное «веселье», я безумно устала от всей этой истории и мечтала только об одном – чтобы мне наконец подписали развод и отстали, дав возможность очухаться и понять, что же мне делать дальше со своей непутёвой жизнью, в которой теперь главную роль играла моя мелкая, любимая, смешная чада.