— Потому что, простите меня великодушно, предлагать своему брату работу через третье лицо — как минимум невежливо, не считаете?
— Ой. — я нервно сглотнул и замолчал.
Брату? А, конечно же. Я уже и думать забыл о том, что мы с Лейдзи были генетическими братьями Люции Лэндлайт. Тогда это было настолько из ряда вон выходяще, что я просто постарался об этом забыть как можно скорее. И не вспоминал до сих пор.
— Но погодите, госпожа Лэндлайт… А как же Лейдзи?
— Лейдзи Вольфр-Икаруга все еще активен в регистре операторов, однако информации о его новом месте работы нам не поступало. И контактной тоже. Кроме того, он не был указан в качестве кандидата. Лелуш, смиритесь: это вам, и только вам, так повезло. Выбор теперь за вами. Будете ли вы дальше работать на "Синамуру"? Или войдете в число, без преувеличения, лучших среди лучших? На одном уровне с, хм-м, сотрудниками спецкорпусов? Сядете за штурвал новейшего на данный момент штурмового комплекса, аналогов у которого в мире не существует?
Я задумчиво молчал. Люция раздраженно помотала головой.
— Черт возьми, ну чем вас еще можно завлечь?!
— Вы забыли упомянуть про влияние и перспективы карьерного роста. — усмехнулся я.
— Ну хорошо, и их тоже посчитайте. И мы не будем больше владеть вашими внутренностями, если уж на то пошло.
— Но я не смогу покинуть "Анубис-Хед"?
— С подпиской о неразглашении секретной информации — я подчеркну, именно секретной — можете. Из резерва операторы "Шакал-Фараона" выходят только после смерти, как и положено.
— Довольно честно. Хм-м. Синдзи?
Синамура-младший развел руками.
— Мы не можем тебя удержать. Это же "Анубис-Хед". А под документами, которые полковник доставила с собой, подписи… ну, не половины обьединенного командования ООН, но очень весомых его членов.
— А отец уже знает?
— Само собой знает. Если согласишься, тебе придется выдержать ровно один разговор с ним на эту тему. Сам понимаешь. Но он тебя отпустит. Не может иначе поступить. Понимаешь?
— Да, я понимаю. — неожиданно тихо сказал я. — Но мне надо немного подумать. Ты отпустишь нас ненадолго?
— Вас?
— Меня и госпожу Лэндлайт. — я встал с дивана. — Госпожа Лэндлайт, я хотел бы побеседовать с вами наедине. Ведь можно? Заодно, если хотите, я покажу вам здешний парк.
— Пускай. — она пожала плечами и тоже поднялась. — Мистер Синамура?
— Ничего не имею против. — сообщил Синдзи и печально вздохнул, словно обмякнув в своем кресле.
***
Парк, разбитый между особняком Синамур и главным офисом, видал и лучшие деньки — пожухлые листья понемногу облетали с деревьев, придавая парку весьма печальный вид. Фонтан посередине парка тоже не работал. Порядком поднадоевшая сакура в парке, кстати, не росла, довольствуясь лишь внутренним двором того самого особняка, едва-едва выглядывавшего сейчас из-за опадающих деревьев.
— Тут не так уж и плохо. — между прочим заметила Лэндлайт. — Листья правда пооблетали, ну да ничего, так даже лучше.
— Может быть. — уклончиво ответил я, посмотрев на небо, по которому гуляли серые осенние тучи.
— Ты… можно на "ты"?
— Как угодно.
— Ну как угодно, так как угодно. — она удивленно пожала плечами. — Ты вырос на Синамурадзиме, верно?
— Ага. А что?
— Ну, тебе нравится этот парк?
— Глаза бы мои его не видели.
— Так я и думала. Так о чем ты хотел со мной поговорить?
— Все о вашем… твоем предложении. — запнувшись, выговорил я. — Я… ну, почти ничего о вас не знаю, и поэтому я как-то так… в раздумьях, все еще.
— Но тебе хочется уехать отсюда?
— Конечно же.
— Но решиться ты не можешь?
— К сожалению.
— Так я и думала. — повторила Люция без малейшего следа удивления на лице. — Твоего мнения, что называется, наконец-то спросили, а ты трусишь в самый ответственный момент.
— Да нет, я не трушу. Просто… ну не верится как-то. Что вот так бац, и мне предлагают… служить ООН, да еще и в "Шакал-Фараоне"… Я не верю.
— Поверь. Что же ты, в самом деле? Если тебе в любви признаются, ты тоже не поверишь?
— Просто не приму во внимание, наверное. Это не хвастовство.
— Печально. Но так дело и обстоит; тебе предлагают престижную, можно сказать — уникальную работу. Важную, если хочешь.
— Чем это?
— А зачем был создан "Анубис-Хед" вообще?
— "Гарантировать соблюдение международных договоров и соглашений, регулирующих использование штурмовых комплексов частными лицами и организациями". - помедлив самую малость, ответил я. В конце концов, это знал каждый.
— Правильно. ООН вообще занята тем, что действует как медиатор в спорах между государствами и корпорациями, если таковые случаются, не давая при этом одним национализировать другие и другим навязать свою волю одним силой. Ну да и терроризм никто не отменял. Куплю-продажу эш-ка контролировать тоже должны мы. Важная миссия, разве нет?
— Важная. И обреченная в конце концов на провал.
— "Конец концов" — он далеко. А мы, пока что — здесь.
— Хорошо, пускай. А я как вписываюсь в эту конструкцию?
— Причем тут конструкция?
Я пожал плечами.
— Ну, под конструкцией я подразумевал, давайте скажем шире, все нынешнее политическое мироустройство. Получается треножник из государств, ООН и корпораций.
— Я склонна представлять эту, кхм, конструкцию наподобие качелей. Мы же поддерживаем баланс сил, все-таки.
— Убрать ногу у треножника — и все, ситуация грозит выйти из-под контроля. Так что все обоснованно. Следовательно, мое место в этой конструкции, если я приму ваше предложение, будет где-то посередине, так сказать, ооновской опоры?
— Да. А точнее, все как я говорила — ты нужен нам как оператор "Птолемея III". Твою кандидатуру выдвинул Исдес, а я, как командир "Птолемеев", ее утвердила. Ты отлично, на самом деле, управляешься с эш-ка.
— Спасибо. А что случилось с предыдущим оператором? Он ведь был, да?
Люция остановилась на полушаге и развернулась ко мне. Ее встревоженный взгляд без труда ощущался даже через очки.
— Ты точно хочешь услышать?
— А что?
— Нет, ничего. Просто… предыдущий оператор "Птолемея III" погиб. Катастрофа орбитального шаттла. Распался при входе в атмосферу.
— А как его звали?
— Его звали Максимилиан Дорнье. Ныне покойной Хильде Дорнье он приходился младшим братом.
Я нервно сглотнул. Уже в который раз за сегодняшнее утро.
— Что с тобой? Ты побледнел. — участливо сообщила она.
— Н-ничего. — пробормотал я и сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони.
"Ану прекратил казниться, паршивец!"
— Ну, — она, похоже, мне не сильно поверила, — ничего, так ничего. Может, мы пойдем дальше? Не все же стоять посреди дороги.
— Так это… тут все равно почти никто не ходит! — возразил я, но Лэндлайт уже пошла вперед, и мне пришлось ее догонять.
Так мы и дошли до самого фонтана, наполненного сейчас разве что дождевой водой. Люция тут же присела на край большой чаши фонтана, предоставив мне стоять где-то рядом.
На самом деле, этот фонтан успел уже мне порядком надоесть, и внешний его вид я запомнил так хорошо, что я бы мог, наверное, даже нарисовать его. Не "по памяти" — руками, на планшете или даже, боже мой, на бумаге. Если бы я умел рисовать, конечно. А выглядел он довольно стандартно для фонтана — чаша большая, в центре две маленьких, вокруг которых обвивается усатый сом-намадзу, из чьей пасти и изливается в верхнюю чашу вода.