Я вздохнула. Внутренний фыркнул строптивым жеребцом. Любопытство взглянуло на нас с интересом. В глазах что-то вспыхнуло. Остановились.
— И? — спросил Голос, копошась в моей голове, словно пытаясь что-то там отыскать. — Да что можно отыскать в этом бардаке? — возмутился он. — И когда же ты мысли в порядок приведешь?
— А смысл? — прошептала я, вновь двинувшись вперед. — Ты все равно перевернешь там все вверх дном в поисках невесть чего.
Любопытство заинтересовалось этим самым «невесть чем».
— Шло бы оно вперед, Любопытство твое, — вдруг заявил Голос, перестав копошиться в темечке.
— Нашел? — из любопытства спросила я, а Любопытство как-то ревностно хмыкнуло еще и с насмешкой в придачу.
— И не искал, — буркнул Внутренний с явным недовольством. — И не собираюсь.
— Вот и не копошись. Отвлекаешь, — разозлилась я на посторонние мысли.
— Посторонние? — опешил Голос и вновь обиделся.
— Отстань! — отмахнулась я от него, заметив впереди перекресток.
Снова все остановились. Жуть присела на деревянную скамейку. Как оказалось, она шла следом все это время и, по-видимому, устала, ну, раз села.
— Ну, села и села, — опять пробурчал Голос, — нам-то какое до нее дело?
— Жутковато, — прошептала я, глядя на скамейку, подле которой стоял деревянный крест.
— А то! — воскликнул Внутренний. Любопытство, взмахнув саблей, подскочило к кресту. — Ишь ты! — подмигнул интонационно мне Голос, наблюдая за оживившимся озорником, изображающим воинственно настроенного генерала от инфантерии.
— Крест в зоопарке? — задала я вопрос непонятно кому.
— Кому не понятно? — фыркнул в очередной раз Голос. — По-моему, всем все понятно! А крест — коню.
— Какому коню? — прищурила я глаза, рассматривая покосившееся распятие.
— Какому-какому? Натурально, гнедому! — словно издеваясь, прошипел опять в левое ухо надоедливый трус. — Эта дрожь от холода, а не от страха! — возмутился он.
— А при чем тут конь? — упустила я конец логической цепочки, всматриваясь в уставшую Жуть, наблюдающую за моим Любопытством, скачущим вокруг креста и напоминающим одичавшего папуаса.
— Какой конь? — удивился чему-то Внутренний.
— Гнедой, — сказала я во весь голос, встревожив Жуть. Она поднялась с лавки, а я сгорбила спину, чтобы казаться чуть ниже и менее заметной.
— Нет тут никакого гнедого, — как можно тише прошептал горячим воздухом Внутренний, — в яблоках был, а гнедого не было. Забирай этого скачущего и потопали отсель восвояси.
— Интересно-о-о, — замерло на месте Любопытство, хлопая длинными ресницами, и, сунув палец в рот, распахнуло шире глаза.
Что-то негромко шлепнуло, а Любопытство всхлипнуло.
— Говорил ведь, следи за ним, чтобы всякую дрянь в рот не тянуло! — разозлился на меня Голос, грозно порыкивая. — Что за манеры — пальцы в рот?!
— Шлепать-то зачем? — с жалостью посмотрела я на плачущее Любопытство, ковыряющее саблей земляной холм.
— Не холм это, а могила, — поставил меня перед фактом Внутренний, а Жуть кивнула в подтверждение, от чего спина моя покрылась холодным потом. — Не пот это. Дождь моросит. Идем.
— Куда? — дрожащим от страха голосом спросила я.
— Сказал же, не от страха дрожу, а от холода, — нахмурился Голос. — Кыш! — рявкнул неожиданной он на увязавшуюся за нами Трусость, а я вздрогнула. — Пошла прочь! — отмахнулся он от нее, словно от навязчивого промоутера, пихающего прохожим рекламные листовки, и повторил: — Идем.
— Куда? — тоже повторила я.
— На поле боя. Ты же хотела. Или нет? — решил все же поинтересоваться Внутренний.
— Нет, — замотала я головой, глядя на поникшее Любопытство, бросившее саблю на влажную землю подле могилы. Вытерев нос рукавом от самого локтя до манжеты, оно хлюпнуло, затем шморгнуло и уселось на лавку, у креста.
— А я предупреждал, — начал бубнить Внутренний со своим фирменным недовольством. — Разбаловала. Всыпать бы ему по первое число, чтобы не артачилось!
Любопытство шмыгнуло громче и отчаяннее, при этом надувшись и уставившись на нас исподлобья. Оно скрестило руки на груди, будто хвастаясь своим упрямством.
— Думаешь, в зоопарке и поле боя имеется? — спросила я Внутренний Голос, но он не ответил, грозно фыркнув, а вот Любопытство оживилось и даже улыбнулось, медленно сползая с лавки. — Интересно, там есть Жуть или нам со своей идти? — посмотрела я на нее. Жуть, держащая в руке саблю Любопытства, уставилась на меня ожидающе и даже с малой долей надежды, которая еле заметно теплилась. — Я бы лучше, конечно, свою взяла. К ней-то мы уже привыкли.