Ничтожество… Она считала себя ничтожеством. Но хуже всего то, что она не верила, что к 15 годам что-то поменяется. Нет настоящего. Но нет и будущего.
Она не мечтала о любви, о новых друзьях, о том, как она вырастет и станет красивой девушкой. Как она влюбится и поцелуется впервые! Она видела своё будущее — как ничтожества, которому возможно, если повезёт, удастся найти мужика…
И я поняла, что она так думала о себе из-за меня. Это я медленно, но верно убивала в ней личность, веру в себя, чувство собственного достоинства. Я не принимала ее такой, какой она была.
Я помню слова, которые я говорила. Которые никогда теперь не забуду. И не хочу забывать. Когда во мне просыпался Сталин, я и правда бывала монстром. Я говорила такие ужасные вещи…
— Я устала! Я больше не могу! Я скоро сойду с ума!
— Я не справляюсь! Все что я делаю — бессмысленно. Я занимаюсь с ней часами! Каждый день! И никакого толку!
— Я больше не могу этим заниматься. Видимо, плохой из меня и родитель и педагог… Вот моя мама — и орала на меня и оскорбляла и даже била. Но получилось же у неё воспитать сильного и упорного человека.
— Может отправить Соню к бабушке? Может хотя бы у бабушки получиться?
— Она не тянет эту школу! Она не тянет эту программу! Надо менять школу!
— В кого она такая?!? Почему она ничего не хочет?! Почему ей ничего не интересно? Это вообще у вас семейное (все это я говорила Саше), — лень и желание только развлекаться!
Я была расстроена, растеряна, пыталась убеждать Сашу, что все серьезно и надо что-то менять… И все это Соня, наверное, слышала из другой комнаты, и Бог знает, какие мысли у неё были в этот момент.
Теперь я постоянно вспоминаю свои самые страшные слова. Слова, которые могут довести любого подростка до суицида. Слова, сказанные когда-то Соне во время очередного нервного срыва:
— Если ты будешь так же безразлично относиться ко всему, если продолжишь так лениться, ты вырастишь никчемным, слабым человеком! А зачем нужны эти слабаки? Которые только ноют и жалеют себя. Потом становятся наркоманами. И даже кончают жизнь самоубийством! Может это и к лучшему… Такие вот бесполезные люди — отбросы… Им и не стоит жить!
— Ты — неудачница! Не из-за двоек, нет. Из-за того, что не можешь взять себя в руки, в конце концов переделать, исправить, сделать так, как должно быть. Ты просто отворачиваешься и уходишь заниматься какой-то бесполезной глупой ерундой!
— Ты видишь, что мы с папой ссоримся только из-за тебя?!
— Ну, слава Богу, что жива и здорова! Хотя, это ведь не твоё достижение. За это Богу спасибо!
И 1-е место:
— Чего бы я не добилась, каких бы успехов я не достигла… У меня всегда будешь ты, которая опустит меня на землю…
Когда я вспоминаю все эти слова… И то, как она слушала это, опустив голову… я хочу убить себя. Или сделать себе очень больно. Потому что я этими словами именно так и поступала с ней. Убивала ее. Медленно и жестоко…
Конечно все эти страшные слова я сказала может всего раз, или два. Но я думаю, этого было достаточно, чтобы в ее сознании могла поселиться мысль о том, что она мешает, что без неё было бы лучше, что таким как она не зачем «коптить воздух». Что она, оказывается, «Ничтожество»…
Когда нам была назначена встреча у следователя, через 2–3 дня после Сониной смерти, я хотела сказать ему, что это я довела ее до суицида. Не в эту ночь, нет.
А за все несколько лет, когда она слышала от мамы, которую она любила и которой доверяла, такие страшные слова. Я узнала, что есть статья Уголовного Кодекса, которая определяла до 10 лет тюрьмы за факт доведения человека до суицида. И я подумала, что, если меня посадят в тюрьму? Может быть, я смогу хоть как-то искупить свою вину за ее смерть? Точнее, за ее убийство.
Саша испугался моих идей и стал убеждать меня, что это не так, что я не хотела этого… Что мы все ошибались и не раз, но это не значит, что мы желали смерти своему ребёнку. И что в ту ночь она испугалась, она испытывала массу эмоций — в том числе чувство стыда, что раскрылось все то, что она так долго прятала и что мы теперь смотрим на неё с ужасом, так как не верим и не понимаем, как она может таким заниматься, писать о себе такое… Вот этот маленький славный человечек… Наша Бусинка, наш Жучок, наш маленький Рыженький котик… Этого просто не может быть…
Моя девочка… Ведь я рассказывала ей об опасностях такого рода, ведь я просила ее быть осторожной. Я часто спрашивала, не общается ли она в этих странных, жестоких группах? Я рассказывала ей о нестабильной и очень хрупкой детской психике, и о том, как опасно общаться с такими людьми или детьми. Мы даже не позволяли смотреть фильмы ужасов по этой причине.