Исполним целованья связь,
Вражда исчезла, а любовь,
На всех сошедши, излилась.
Служители, всеустно возгласите
Единосущно Божество,
Кого священнословят серафимы.
Именно потому, что во Христе Предвечный вошел во время и пространство, миссия Церкви состоит в том, чтобы воплотить универсальную весть Христа в конкретной исторической ткани жизни определенного народа и определенной эпохи. Христианская вера — это не отвлеченная доктрина, но программа реальной жизни. Она осуществляется внутри общины. Такая община, хотя и не должна ни для кого закрывать свои двери, может, однако, отождествляться с каким-либо конкретным народом. Отсюда исходит концепция национальной Церкви. Находясь в общении со всем остальным христианским миром, национальная Церковь являет собой как бы видимый аспект той единственной Церкви, мистического Тела Христова, которая всегда находится вне границ нации или культуры. В такой перспективе этническая культура становится выражением универсальной вести Христа в координатах конкретного времени и пространства данного народа.
Духовная и светская власть
Это учение о Церкви — общее для всех восточных Церквей, которые являются национальными. Но для Армянской церкви такое отождествление с нацией становится еще более сильным по причине выпавших на долю Армении испытаний. Находясь на самой границе христианского мира, Армения пережила владычество многих агрессивных по отношению к христианству народов. Начиная с арабского завоевания и до XIX века она жила в условиях почти полной изоляции, в окружении мусульманских стран. Это сплотило армян вокруг их Церкви, которая веками была единственным гласом народа перед завоевателями и власть имущими. Кроме того, Армянская церковь, присутствующая во всех уголках земли, по которым история рассеяла ее детей, разделяла и сейчас разделяет с ними трудную жизнь в диаспоре, одновременно обеспечивая им единство с землей предков и сохранение национального языка и культуры.
После падения армянского царства Багратидов в середине XI века, если не считать краткого и трудного республиканского периода в 1918-1920 годах, армянский народ обрел независимость на своей исторической родине только в конце XX века с распадом СССР. Единственным армянским государством за этот долгий период было Киликийское царство, расположенное вне пределов исконной Армении, которое закончило свое существование в XIV веке. Столь длительное отсутствие государственности привело к тому, что национальная Церковь стала единственным очагом, вокруг которого могли объединиться армяне. Вследствие этого многие задачи, выполнение которых народ обычно поручает государству, на протяжении всей истории Армении брала на себя Церковь.
К этому нужно добавить, что на Армянскую церковь неизбежно оказывала влияние жизнь, проходящая в тесном контакте с арабами и турками в исламских государствах — в большей или меньшей степени теократических; действительно, в исламе невозможно четкое разделение между духовным и мирским.
Как мы уже говорили, сам завоеватель Константинополя Фатих Мехмед II организовал жизнь различных этнических общин Османской империи так, что и к христианам (халкидонитам и нехалкидонитам) применялась структура теократического правления, свойственная мусульманскому государству: греческий и армянский патриархи Константинополя, называемые патриками, стояли во главе христианских миллетов соответственно «диофизитов» и «монофизитов». Будучи единственным главой всей армянской общины, которого признавало государство, патриарх имел важные юридические преимущества, фискальные и прочие привилегии, а также руководил гражданской жизнью армянских подданных империи.
Вследствие этих необычных обстоятельств епископы и католикос Армянской церкви заботились не только о духовном попечительстве паствы, но и выполняли социальную роль в обществе. Епископам диаспоры обычно поручалось руководство армянскими школами, библиотеками и так далее.
Это, с одной стороны, оправдывает огромный авторитет епископов в Армянской церкви, а с другой — объясняет, почему церковная иерархия (епископы и католикос) обычно избирается, причем большинство избирателей — миряне.
Несмотря на это, Армянская церковь в целом осталась невосприимчивой к двум противоположным искушениям, которым часто поддавались Рим и Константинополь, — она не присваивала себе светскую власть, но и не позволяла ей себя подчинить. Она действительно не знала византийского цезаропапизма, потому что армянское государство никогда не было настолько сильным, чтобы подчинить себе Церковь; в то же время ей всегда был чужд и «папоцезаризм» Рима, потому что в период существования армянского государства католикосы находились рядом с князьями и царями, были их советниками и духовниками, но — никогда не подменяли собой. Католикосы играли определенную социальную, а также политическую роль в жизни общества, но не осуществляли непосредственную светскую власть на какой-либо территории.