В течение целой недели пришлось плыть в бурном море. Штормовые ветры и волны не прекращались девяносто часов. Так как высоту океанских волн определяют по скорости ветра, его продолжительности и волнению океана, не требуется особого воображения, чтобы представить те ужасы, которые пришлось перенести французам. Полубак находился постоянно под водой, волны дважды захлестывали шканцы. Корабли и все, кто был на борту, подвергались ужасной опасности. Люди, сопровождавшие Монкальма, были потрясены происходящим до глубины души.
Все страдали от ужасной морской болезни, секретарь командующего не мог ничего есть в течение целой недели. Один из его лакеев был на грани смерти, потому что пища не могла удержаться у него в желудке, в течение семнадцати дней он жил исключительно на воде.
Относительно не пострадали во время плавания только Монкальм и Бугенвиль. В период с 27 апреля до 4 мая погода резко изменилась. Наблюдался густой туман, стало ужасно холодно, в океане появились мириады айсбергов, которых «Ликону» посчастливилось избежать. 30 апреля, когда туман на короткий период рассеялся, они насчитали вблизи корабля шестнадцать айсбергов, с одним из которых едва не столкнулись. Французов спасло лишь то, что палубный офицер крикнул: «Лейтенант!..»
Монкальм писал жене: «Мне совсем не понравилось море… Нескоро смогу я забыть эту Страстную Неделю».
Бугенвиль и Монкальм очень быстро стали близкими друзьями. Вскоре после того, как они причалили к берегу (11 мая), Бугенвиль имел возможность самому убедиться в абсурдно сложной цепочке командования в Канаде. Казалось, что сюда удалось добраться старому режиму Франции, чтобы предстать во всех формах административной секретности, чрезвычайных византийских политических сложностей и невероятных трудностей. Монкальм, хотя и был назначен военным командующим, руководил не всеми вооруженными силами в Канаде, а только так называемыми сухопутными войсками, которые прибыли вместе с ним из Франции. За рамками его контроля оставались колониальные регулярные войска, гражданское ополчение, индейцы и даже морские пехотинцы, которых контролировал военно-морской флот.
Инструкции, которые Монкальм получил от Людовика XV, категорически подчеркивали: он находится под командованием Водрейля и должен уступить ему принятие окончательных решений. Это была еще одна из многочисленных ошибок, допущенных Бурбоном во время Семилетней войны. Такое подразделение ответственности могло работать только в том случае, если Водрейль оказался бы опытным солдатом, способным заслужить уважение Монкальма. Вместо этого генерал-губернатор осложнял свою военную некомпетентность тщеславием, помпезностью, завистью и ревностью.
Водрейль ненавидел Монкальма за его несомненный талант солдата, он отдавал полное предпочтение своему министру финансов Франсуа Биго.
Интендант Новой Франции Биго, отличался напыщенностью. На него была возложена ответственность за финансы и торговлю и (в недобрый час!) передана ответственность за снабжение вооруженных сил. Это был крупномасштабный растратчик и вор. Он создал пирамиду коррупции и присвоения чужих денег, в которой крупное мошенничество шло в тандеме с взятками, лестью, незаконным получением и вымогательством денег, распространяясь до самых низов — до простых мясников и зеленщиков.
Водрейль знал все о коррупции и взяточничестве Биго, но не предпринимал никаких мер. Историки не пришли к единому мнению относительно причин: возможно, интенданту удалось завоевать психологическую власть над маркизом, и генерал-губернатор боялся его. Может быть, после ожесточенного столкновения с министром финансов еще в Луизиане (что крайне неблагоприятно сказалось на его карьере), Водрейль решил не совершать подобной ошибки еще раз. Или же губернатору просто заплатили, чтобы он держал свой рот на замке и покрывал все темные делишки Биго.
Монкальм ужасно страдал от огромного и угрожающего влияния интенданта. Существование такого интенданта является скрытым фактором, который недооценивается при перечислении причин фактической потери Канады Францией. Но более серьезно то, что многим аристократам в Версале, которые имели смутное представление о том, но были поглощены войной в Европе, ситуация крайне не нравилась. Возможно, под воздействием происходящих событий влиятельные фигуры в Совете Людовика XV пришли к выводу: игра не стоит свеч, Канаду следует оставить британским хищникам.