Мура можно подвергать любой критике, но Баррингтон завершил военную кампанию на Гваделупе с незапятнанной репутацией. Он подвергался критике анахронически — за то, что он не вел войну на уничтожение, а принял капитуляцию с оговорками.
Но все дело в том, что армии восемнадцатого столетия имели целью победу, а не уничтожение. Более того, они и не ставили перед собой задачу добиться безоговорочной капитуляции. В дополнение к этому, если Хопсон просто заключил бы перемирие и дал бы время прибыть опытным переговорщикам, оперативное соединение Бомпара смогло бы в этом случае обеспечить подкрепление защитникам и, в конце концов, разбило бы его.
Между тем из Лондона поступили новые приказы. Питт, узнав о переключении с Мартиники на Гваделупу, приказал Баррингтону взять остров Сент-Люсия, поэтому он аннулировал свои предшествующие приказы относительно отправки шотландских Хайлендерских полков в Луисбург. Но следует помнить: численность личного состава у Баррингтона оказалась недостаточной для захвата острова Сент-Люсия. Он отправлял шотландских Хайлендерские полки в Луисбург, пока не провел предварительно операцию для спасения своей репутации, взяв небольшие острова в группе Гваделупы — Мари-Галант, Дезирад, Сантс, Пти-Тер.
25 июля Баррингтон отплыл в метрополию с тремя батальонами.
Мур отправился на Антигуа, чтобы защищать торговые суда, на которые каперы снова начали постоянную охоту, как только увидели, что Королевский Флот занимается Бомпаром. Мур больше не мог вступать в вооруженное столкновение с французским соперником. В сентябре он отправился в метрополию с огромным конвоем из 300 торговых кораблей… и увез с собой запятнанную репутацию. Адмирал попал в немилость не только потому, что не смог найти и уничтожить Бомпара. Он не выполнил и задачи по защите торговли, о чем горько жаловались власти Барбадоса в Лондон. Об этом свидетельствуют и факты: каперы захватили девяносто британских кораблей в период между январем и июлем.
Защита Мура была двойной. Работу с каперами можно было сравнить с трудами Геркулеса, отсекающего головы у гидры, так как договорные условия требовали простого обмена пленными. В связи с тем, что корсаров следовало освобождать немедленно после поимки, они просто возвращались к своей пиратской деятельности. Что же касается непопулярности на Барбадосе, то она объясняется тем, что Мур пытался выяснить, кто занимается незаконной, но очень доходной торговлей рабами между Барбадосом и островом Сент-Винсент, а также торговлей продовольствием с нейтральными островами, которые оккупировали французы.
Вооруженные силы Георга II многому научились в тропической военной кампании в Вест-Индии. Ричард Гарднер из морской пехоты сообщает: особенно напряженной была военная кампания на Мартинике и на Гваделупе. Войска «подвергались опасностям, с которыми им никогда не приходилось встречаться ранее. Люди страдали от болезней и недомогания, не наблюдавшихся у них раньше, подвергались воздействию климата, более фатальному, чем противник, а также применению методов ведения боя, с которыми они никогда не сталкивались прежде». Если к концу военной кампании они ничего не знали о сражающихся нерегулярных войсках в кустарнике, у них не было и ответа на разрушительные последствия желтой лихорадки и других заболеваний. Начиная с отбытия Баррингтона после завоевания им Гваделупы в период с июня по октябрь 1759 г. от болезни скончались восемь офицеров и 577 солдат, выполняя лишь гарнизонные обязанности, которые были не очень напряженными.
При таком положении дел редко можно встретить людей, которые восхищались бы ландшафтом. Но Джордж Дарент, один из британских офицеров, внес свой вклад в развивающийся культ декоративности, находя «виды острова как благородными, так и романтичными… Здесь расположены холмы, вершины которых достигают облаков и покрыты величественными лесами с зеленью десятка тысяч различных оттенков».
Но очень быстро многие критики Мура ушли в тень. В Лондоне эйфория, вызванная завоеванием Гваделупы, давала волю воображению. Ньюкасл находился в болтливом настроении и сообщил в Адмиралтейство о «великой и отличной новости… Мне требовалось нечто, что могло бы возродить мой дух, и победа сделала это. Ее последствия должны быть огромными. Надеюсь, мы обновим свои запасы… Великое дело!»