У остальных же – треск и шорох.
Летят – кусками, шелухой…
И чем родителю был дорог -
осталось только: «боже мой!».
А, нет, тогда уж – мой же дьявол!
Личину эту – кто родил?
«Под суд отдайте эту маму,
чье чадо мир сей заклеймил».
Исход, поверь, не самый худший.
Хуже – когда все пристает…
И береги, малышка, уши…
С кожей! Но сможет – отдерет.
Наверно, правда. Но – не точно.
«Такой улыбчивый пацан…».
На «без эмоций» – подсел прочно…
И кукловод его видал!
Сам – не тебя
Меня насильно окунули.
Смешали – можно с чем / нельзя…
Выжав – наполнили, надули…
Грязь – будет здесь. Со мной. Всегда!
Ее – не выбелишь, не сменишь.
По въедливости – словно кровь…
И ничего уж не изменишь…
Я – буду в ней. Она – как смоль!
Сжигает все и выжигает.
Инициалы – по местам…
Чтоб каждый знал! Иль будет, знает…
Не подошел б вовеки – сам.
Но ты сказал, что: «разниц – нет же.
В грязи мы оба – ты и я».
Ты сиганул – затмив комету!
Сам прыгнул в нее – не тебя.
Псих = психовать?
Нет, милый, не «одно и то же».
Жить психом, быть… и психовать.
Первый – в спокойствии и ложе…
Второй же – станет изнывать!
Не будет он сидеть на месте.
Он всех до психа доведет…
И успокоится… Но, честно,
навряд ли! Даже – заебет.
Продолжит это свое дело -
всех доводить и разносить…
Псих, адекватно и прям смело,
решит же к ним не подходить!
Им – лучше быть. Он дело знает…
Не палится, да и живет!
А о другом же – все узнали.
И вот, как год, не достает…
Что же дальше…
Пущу эмоций – через горло,
вместо привычных тебе глаз…
И во всю глотку: «все, довольно!
Ничто не связывает нас».
Я так устала молчать в тряпку.
И быть всегда на поддавках…
Галстук заткну – подобно кляпу!
И как тебе на каблуках?
Пройтись по всем моим ухабам?
И ноги вывер-завернуть?
От вида крови, нет, не плакал?
От треска – пришлось блевануть?!
Я вижу это все – по пятнам.
По неостывшим тем следам…
Я вижу все – и как ты падал!
Как полз – не всегда ведь вставал.
Привык решать – горизонтально…
На мне! Теперь вот – на земле…
И поимела ведь орально -
пылью и мхом, травой. По всей…
Гортани. Глотке. И ты – с кляпом.
Бомба в закупорку! С чекой…
Не знаю, пот иль счас заплакал?
Но не разжалобишь, друг мой.
Терпела я – и ты потерпишь.
С почином! Нам-то – не в первой…
Все живы. И за всех – я. Веришь?
Ой, что же дальше – нам с тобой…
Из зимы в зиму
«Придет со смертью – облегчение».
Увы и ах, придет лишь «боль»!
Время замедлится течение…
И вот уж ты – и пред плитой.
Ч/б. С «фиксатором» улыбки.
Но помнят мимику – с тобой…
Нет, не было тогда ошибки…
История вернулась – в ноль!
В момент, когда «Сансара» вышла.
Последовательно жизнь пошла…
В каждом из нас! Не сошла б крыша…
Да и психушка б не нашла.
Годы идут… А стало ль легче?
Чуть притупились – тяжесть, боль…
Но нет, не стали человечней!
Из зиму в зиму – в сердце: «коль».
Придется
Я слышу голос улиц.
Но голос мыслей – громче…
И песни не прижучат!
В наушниках – чуть ропщут…
Где обо всем хорошем.
Где обо всем плохом…
А улей – все грохочет!
Но мне – как об одном…
«Тебе никто не нужен.
Ты тоже – никому».
Все кружат они, кружат…
Побыть одной б мне. Ну!
Мыслишки все вкурили.
И их не усыпить…
Попытки все – остыли.
Придется так – сущ… жить!
Все иль ничего?
И в этом мама ведь была.
Где: «все иль ничего?».
Второе же всегда брала…
Оставшись – без всего!
Гордость имеет над ней власть.
Да что там – и над нами!
Размениваться – ей не всласть:
«все – заберете сами».
Боится ставками на «все» -
все это и спугнуть.
Не получает ничего -
не выпить, не рискнуть!
С тобой – себя
Впервые дождь мне был не нужен -
он обжигал насквозь.
Как воск, скатившись – был иссушен…
Последний! Хотел врозь…
Он не хотел меня касаться.
И не хотел идти…
Но и не мог не покататься -
по кожанке сползти!
Сквозь вещи – чувствовала гадость.
И ярость, что течет…
«Ты не приносишь больше радость».
Но это ж – не ебет!
«Надеялась одной остаться.
Без всех! Не без тебя…