Поэтому Марк не держал у себя даже Майкла Джексона, они – он и Валенсия – трахались под Иоганна Себастьяна Баха в исполнении Дона Дорси на его замечательном синтезаторе.
Впрочем, «трахались» тут не совсем корректно, потому что это Валенсия трахала Марка. Хотя и слово «трахала» не передает те ощущения, которые испытывал Марк в эту ночь…
Стоп! Только, пожалуйста, не стройте надменную мину и не закатывайте пренебрежительно глаза. Я пишу не для пуритан, а для взрослых людей, у которых есть сексуальный опыт, и, возможно, немалый. Да и Марк в свои сорок три тоже кое-что знал в этой области.
Но то, что делала с ним Валенсия…
Хорошо, я не прошу вас верить мне на слово. Мы живем в эпоху Гугла. Поэтому наберите в Гугле «интимные мышцы» или «вагинальные мышцы» и сами прочтите, как и чем китайские жрицы любви и японские гейши ублажали своих императоров. А для тех, кто не умеет пользоваться компьютером, цитирую:
«Когда вы научитесь с помощью своей оргазмической манжетки выполнять «тугой ввод», после которого желательно применить «крепкие объятия»… когда вы сможете расширять и сжимать вагину, делать толчки шейкой матки навстречу фаллосу партнера, волнообразно сжимать мышечные кольца вагины вокруг него, зажимать полностью фаллос, присасываться к нему шейкой матки, тогда…
Да, научиться управлять вагинальными мышцами сложно, но именно управление всеми тремя отделами вагины сможет доставить и вам, и вашему партнеру неземное удовольствие…»
Теперь, если вы не ханжа, то понимаете, о чем я?..
Загорелой махой Валенсия сидела на Марке, не шевелясь, и ему не позволяла шевельнуть даже пальцем. А в это время там, в ее горячей штольне, «крепкие объятия» ее ликующих вагинальных колец волнообразно гуляли вверх и вниз по его напряженному пенису, зажимали его и отпускали, присасывались шейкой матки к его головке и обсасывали этой шейкой так…
О Господи! – мысленно стонал Марк от неожиданного блаженства. Так вот что такое Божественное наслаждение! Вот почему Женщина – Настоящая Женщина – названа венцом Твоего творения! Не за ангельский характер, не за прелестную грацию, не за улыбку Джоконды – это все внешнее и показное, а вот за этот сокровенный Дар управления вагинальными мышцами, которые в ритме баховской токкаты то нежно, то мощно, то мягкими щупальцами, то широкими ластами летают, ластятся и дрожат на его Корне Жизни. Закрыв в истоме глаза, утонув в неземном блаженстве и открыв рот для тихого стона, он потянулся руками к ее налитым грудям, чтобы смять их и зажать пальцами ее шоколадные соски. Но она резко прижала его руки к постели:
– Не двигайся! Замри!
О, этот Бах! Валенсия не была проституткой, она была профессионалкой совсем в другой области. Мастерство управления своими вагинальными мышцами она осваивала с детства, но даже когда в шестнадцать она в награду за свои выдающиеся успехи получила два спаренных позолоченных шарика с гравировкой «Final Argument», последний аргумент, – даже тогда никто из ее наставниц не предполагал, что ей придется делать это под музыку Баха. Конечно, к двадцати трем годам ей уже попадались любители музыки, которые предметно демонстрировали ей, что и Моцарт, и Шопен черпали мелодии своих этюдов и сонат из собственных сексуальных утех и импровизаций и записали нотами волны этих чувственных штормов и цунами. Но Бах? Великий церковный органист Иоганн Себастьян Бах?! Чтобы свои токкаты и фуги он писал для управления женскими интимными мышцами? К этому ее не готовили, и Валенсия с изумлением вслушивалась теперь в то, что происходит в нижней части ее тела. Не она мастерски управляла этим процессом, нет – там, в ее разгоряченном жерле победные ритмы баховской «Токкаты» вдруг властно подчинили себе ее влажные, горячо-упругие мышцы и в темпе аллегро заставили их играть на мужском Корне Жизни свою вихревую музыку.
Конечно, поначалу Валенсия возмутилась таким самоуправством этих мышц и мысленно приказала им сменить ритм, выйти из-под контроля этой чертовой токкаты. Но бесполезно! Мышцы, ее тренированные с детства мышцы, которыми даже шарик со шнурком к наружной килограммовой гирьке она могла зажимать так, что с грузом между ног не только ходила, но поднималась и спускалась по лестнице! – эти самые мышцы вдруг отказались подчиниться ей, а улетели в экстазе за победной музыкой Баха. И самое главное – они еще стали диктовать эту музыку ее телу и чувствам, они, эти крохотные на самом деле мышцы, вдруг так гиперболизировались в ее сознании, что слились со всеми регистрами баховского органа и повели, повели ее всю к совершенно новому блаженству. Господи, так вот, оказывается, что испытывает музыкант, когда исполняет великую музыку! Вот как он чувствует инструмент, на котором играет! Обнимать, ласкать, нежить, сжимать, вылизывать и даже в ритме токкаты обсасывать этот живой, горячий, напряженный и трепещущий инструмент, слыша жаркую пульсацию крови в его набухших венах, – господи, какой же это кайф, легкие разрываются! Еще! Еще! Выше! Волнообразно сжимать мышечные кольца своей вагины вокруг него и тащить его вверх, дальше, в себя, и, делая толчки шейкой матки навстречу ему, одновременно тереться о него своей сакральной точкой «G» – да! Так! Так! Еще! И еще! Боже мой!..